Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть восьмая. Нелли Шульман

но колокола костелов не звонили. Церкви в Прушкуве закрыли, подозревая ксендзов в связях с повстанцами, в пылающей столице. Красная Армия пока находилась далеко, передовые отряды большевиков стояли на востоке, за Вислой, однако командующий двадцать девятой гренадерской дивизией СС, бригадефюрер Каминский, строго распорядился проверять документы у каждого прохожего. Любая деревенская бабка могла оказаться шпионом красных или восставших поляков.

      Подчиненные Каминского работали, как выражался бригадефюрер, в западных районах столицы, Воле и Охоте. Они прочесывали квартиры, расстреливая подозрительных личностей на месте. Прушкув Каминский оставил на попечение командира особой бригады РОА, оберштурмбанфюрера Воронцова-Вельяминова. Вчера вечером, во главе своей бригады, Петр Арсеньевич вернулся из Варшавы. По его подсчетам, за три дня, с начала восстания, его бойцы казнили десять тысяч поляков. Людей убивали на улицах, без суда и следствия, целыми семьями.

      Власовцев отвели в Прушкув на отдых, их сменили люди Каминского. Почти все дома гражданских лиц в городке реквизировали под нужды вермахта, но Петр Арсеньевич не собирался тесниться с подчиненными. Он вытребовал себе апартаменты главного врача больницы, разделив их с коллегой Каминским.

      Осматривая квартиру, в отдельном флигеле госпиталя, Петр Арсеньевич, невольно, вспомнил комнаты, в которых он жил в Девятом Форте, в Каунасе. Здесь тоже стоял мраморный камин, с бронзовой решеткой, и люстры, венецианского хрусталя. Командир танковой дивизии вермахта, раньше размещавшейся в Прушкуве, держал квартиру в порядке. Полковник сообщил, из штаба, что гости могут чувствовать себя, как дома, и пользоваться его винным погребом.

      Петр Арсеньевич, впрочем, предпочитал польскую водку.

      Вчера они с ребятами хорошо посидели, вспоминая три дня, проведенные в западных предместьях города. Согласно приказу высшего командования, пленных власовцы не брали. Тем более, не было смысла тащить в Прушкув женщин и девушек:

      – В лагере и без того хватает баб, – хохотнул кто-то из ребят, – надзиратели нас приглашали в гости… – после полуночи подчиненные Петра собрались в бывшее депо, однако сам Воронцов-Вельяминов таким не занимался, ни здесь, ни в Варшаве:

      – У меня есть жена, – говорил себе Петр, – венчанная супруга. Это грех, надо себя сдерживать. Я найду Эмму, верну ее на супружеское ложе… – новости из Берлина пока приходили неутешительные. Жена Петра, с вдовой изменника Генриха, и его малолетним сыном, пропали без следа. Если верить местной полиции, на острове Пёль никто не появлялся, яхта стояла на месте. Однако женщины могли перебраться в Швецию, воспользовавшись помощью датских бандитов:

      – Они жидов оттуда вывозили, через пролив. Степан в Копенгагене подвизался… – проснувшись с тяжелой головой, Петр велел вестовому, как называл его оберштурмбанфюрер, принести колбасы, польских, соленых огурцов, и холодной водки.

      День