Платон и Дарья. Юрий Павлович Васянин

шумели и разговаривали на уроке. Дарья не выдержав, расплакалась и ушла в комнату учителя. Дети обескуражено замолкли.

      Катя Перелыгина хмуро обратилась к Даниле:

      – Данила попроси Дарью Ивановну вернуться в класс. Скажи ей, что мы больше не будем, так себя вести.

      Когда брат вошел в комнату учителя, сестра сидела за столом, прикрыв заплаканное лицо ладонями. Данила, смутившись, суетливо пробормотал:

      – Тебя просят вернуться в класс. Сказали, что больше не будут шуметь.

      – Иди Данила. Я сейчас приду.

      Нахлынувшие воспоминания перебил звонкий цокот копыт. Дарья сидела на скамье тихая и грустная. Ветер шумно перелистывал страницы потрепанной книги. Дарья подняла голову и увидела Никифора верхом на коне.

      – Здорово дневали Дарья! – поздоровался тот и поинтересовался – Как у тебя идут дела?

      Нестерпимо синие глаза Дарьи распахнулись:

      – Слава Богу, Никифор Евсеевич. Все хорошо идет.

      – Спасибо казачка за твою работу. Завтра в школу придут казаки делать ремонт.

      Дарья  улыбнулась, показав белые ровные зубы.

      – И вам спасибо Никифор Евсеевич за вашу заботу о хуторе.

      – Держи письмо от Платона, только что привез.

      Девушка мигом вскочила с места и схватила тонкими пальцами долгожданное письмо.

      – Спасибо! – по губам девушки снова расползлась приятная улыбка.

      Атаман ответно улыбнулся. Дарью в хуторе любили. Всегда веселая она всюду вносила тихую радость. Ее красивые глаза действовали на казаков успокаивающе. Никто не мог отвести своих глаз от ее прямого чистого взгляда. Каждый норовил сказать ей что-нибудь приятное и хорошее. Не было казака раз увидевшего и не полюбившего девушку. Видя ее, молодые казаки невольно заламывали папахи, а старики вдруг становились радостными.

      Никифор сдерживая нетерпеливого коня, проехал к церкви, а Чернавина чуть не запрыгав от радости, ухватилась за исписанный листок обеими руками. Счастливая девушка читала и перечитывала его бесконечно. Дарье даже почудился его ласковый убаюкивающий голос. Письмо было тоскливым и теплым. Простые бесхитростные слова взволновали Дарьино сердце. Оно даже забилось по-другому. Дарья просто не могла оторваться от письма! Девушка долго сидела, глядя в синее небо и  бережно гладя листок рукой.

      – Бог даст – увидимся! – беззвучно прошептала Дарья.

      Ветер принес от церкви приглушенный голос Прохора Селенина:

      – Никифор сходим к Чернавиным, хочу сосватать Дарью за своего сына.

      – Да ты что с ума сошел! – раздраженно бросил Никифор – Поздно ты спохватился. Ее сердце занято другим. Она уже Платона полюбила. Это весь хутор знает.

      – Но Дарье сватов никто не присылал  – вкрадчиво сказал Прохор.

      – Не пойду и тебе не советую – донес ветер ответ Шутемова.

      Дарья, улыбнувшись, сложила письмо, пахнущее лекарствами. Платон ей действительно нравился. Платон был  стройным, широкоплечим, с русыми волосами и с серыми глазами.