Платон и Дарья. Юрий Павлович Васянин

все закончится.

      Платон удивленно приподнял брови и приоткрыл дверь.

      – Подождите! – вдруг окликнул доктор – Возьмите нательную иконку, последняя осталась. Это великие княжны во время европейской войны прислали в госпиталь. Души у них ангельские придет беда  – она тебе обязательно поможет. Казаки говорят, что помогает.

      Перелыгин взял иконку и, зажав ее в руке, вышел из кабинета. Вскоре Платон выписался, получил документы и, покинув госпиталь, сразу же отправился в казарму. Стоял тихий и теплый день. На деревьях нахохлившиеся вороны кричали друг на друга. Путь до казармы оказался недолгим. У ворот казака остановил незнакомый часовой в небрежной позе.

      – Куда идешь?

      – В сотню возвращаюсь, я в госпитале был на излечении.

      – Здесь никого нет, всех казаков отправили на фронт.

      – Но там находится мой конь и личные вещи.

      – Иди к дежурному офицеру.

      Перелыгин прошел в дежурную комнату и предъявил офицеру командировочное удостоверение на отдых. Дежурный поставил печать в удостоверении, выдал жалованье, личные вещи и отвел в конюшню.

      – Дождись возвращения своей сотни, вместе с ними уйдешь. Фронта больше нет.

      Ночью луна, прорываясь сквозь тучи, удивленно разглядывала  уснувшего казака в опустевшей казарме. Ночь пронеслась мгновенно. Задолго до утра звезды побледнели и одна за другой погасли. Возникли утренние сумерки и сонная тишина. Затем на востоке в широкую полосу рассвета устремился белый свет, на горизонте взгромоздилось горячее солнце, и вся земля осветилась. Слабый ветерок загулял по полям, заворошил зеленые верхушки деревьев. День наступил тихий и светлый.

      Вечером в казарму вернулась небольшая горстка молодых казаков.

      – Слава Богу, казаки! Где ж остальные?

      – Погибли казаки. Остались только те, кого ты видишь.

      – Что случилось?

      Казаки оживленно заговорили.

      – Вся территория занята красными. Надо уходить в Сибирь или в Тургайскую степь – высказал общую мысль Павел Селенин.

      – Нет, нужно возвращаться в Старый Хутор! – решительно высказался Роман Чернавин –

      – Что мы забыли в тургайской степи или в Сибири? – поддержал его Матвей Никитин – Не пойдем к киргизам или сибирякам!

      – Не пойдем со своей земли! – снова возмутился Роман Чернавин.

      – Воевать нужно! Либо грудь в крестах, либо голова в кустах! – воскликнул Осип Шутемов.

      – По-другому и быть не может! Казак это, прежде всего воин. Мы не можем сидеть и ждать, когда нас всех перебьют. Зачем навязывать нам новые правила, новые ценности и чуждые перемены? Ведь у нас традиции веками складывались. С нами не хотят разговаривать как равными, никаких компромиссов. Мы или должны безоговорочно подчиниться или навсегда отказаться от своей прежней жизни. И то, и то одинаково неприемлемо для нас. Это же смерти подобно.

      – А как я смогу зажить другой жизнью, если мои предки до седьмого колена были казаками. Проше умереть и не жить, чем перестать быть казаком. Это же для нас как глоток свежего