Самые знаменитые произведения писателя в одном томе. Рэй Брэдбери

будто он потому Землю покинул, что человека убил.

      Саул оперся о влажный шест, внимательно глядя на Лафаржа.

      – А помнишь фамилию человека, которого он убил?

      – Гиллингс, кажется?

      – Точно, Гиллингс. Ну так вот, часа этак два тому назад этот Номленд прибежал в город с криком, что видел Гиллингса – живьем, здесь, на Марсе, сегодня, только что! Просился в тюрьму, чтобы его спрятали туда от Гиллингса. Но в тюрьму его не пустили. Тогда Номленд пошел домой и двадцать минут назад – люди мне рассказали – пустил себе пулю в лоб. Я как раз оттуда.

      – Ну и ну! – сказал Лафарж.

      – Вот какие дела-то бывают! – подхватил Саул. – Ладно, Лафарж, пока, спокойной ночи.

      – Спокойной ночи.

      Лодка заскользила дальше по тихой глади канала.

      – Ужин на столе! – крикнула миссис Лафарж.

      Мистер Лафарж сел на свое место и, взяв нож, поглядел через стол на Тома.

      – Том, – сказал он, – ты что делал сегодня вечером?

      – Ничего, – ответил Том с полным ртом. – А что?

      – Да нет, я так просто. – Старик засунул уголок салфетки за ворот сорочки.

      В семь часов вечера миссис Лафарж собралась в город.

      – Уж который месяц не была там, – сказала она.

      Том отказался идти.

      – Я боюсь города, – объявил он. – Боюсь людей. Мне не хочется.

      – Большой парень – и такие разговоры! – настаивала Энн. – Слушать не хочу. Пойдешь с нами. Я так решила.

      – Но, Энн, если мальчику не хочется… – вступился старик.

      Однако миссис Лафарж была неумолима. Она чуть не силой втащила их в лодку, и все вместе отправились в путь по каналу под вечерними звездами. Том лежал на спине, закрыв глаза, и никто не сказал бы, спит он или нет. Старик пристально глядел на него, размышляя. «Кто же это, – думал он, – что за создание, жаждущее любви не меньше нас? Кто он и что он – пришел, спасаясь от одиночества, в круг чуждых ему существ, приняв голос и облик людей, которые жили только в нашей памяти, чтобы остаться среди нас и обрести наконец свое счастье в нашем признании? С какой он горы, из какой пещеры, отпрыск какого народа, еще населявшего этот мир, когда прилетели ракеты с Земли?» Лафарж покачал головой. Этого не узнать. А так, с какой стороны ни посмотри – он Том, и все тут.

      Старик перевел взгляд на приближающийся город и почувствовал неприязнь к нему. Но затем он опять стал думать о Томе и Энн и сказал себе: «Может быть, и неправильно это – оставить у себя Тома, хоть ненадолго, если все равно не выйдет ничего, кроме беды и горя… Но как отказаться от того, о чем мы так мечтали, пусть это всего на один день, и он потом исчезнет, и пустота станет еще невыносимей, темные ночи – еще темней, дождливые ночи – еще сырей… Лишать нас этого – все равно что попытаться вырвать у нас кусок изо рта…»

      И он поглядел на парнишку, который так безмятежно дремал на дне лодки. Тот всхлипнул; верно, что-то приснилось.

      – Люди, – бормотал Том во сне. – Меняюсь и меняюсь… Капкан…

      – Полно, полно, парень.

      Лафарж погладил его мягкие кудри, и Том успокоился.

      Лафарж помог жене и сыну выйти из лодки на