Собрание сочинений. Том 3. Non-fiction. Илья Кормильцев

иногда в отчаянии говорим: любви нет. Чушь! Или: гармония с собой недостижима. Опять-таки чушь: она достижима, но не абсолютно, а, как бы сказать, точечно. Надо принимать жизнь такой, какая она есть. Но мы вольны смотреть на нее собственным взглядом и по-своему выбирать. Выбора во всякой ситуации как минимум два. Так что приемлемый вариант в большинстве случаев отыскивается.

      P. S.: Чуть не забыл!

      ДБ: Илья, год назад вы отказались от премии Ленинского комсомола…

      ИК: Ну да… потому что у нас совершенно нет традиции веселых политических шоу. Если бы можно было заказать лауреатский знак в форме шестиконечной звезды, и чтобы председатель комитета по этим премиям Анатолий Иванов ее вручал… А так…

Газета «Собеседник», 1991

      О любви

      Жизнь очень часто бывает похожей на поезд. Но тогда в ней любовь попадает в… Вы ездили в поездах, и вы знаете, что это долгая, утомительная дорога… люди делают кучу вещей, которые они не делают у себя дома: больше курят, больше пьют, больше читают газет и журналов. Все равно все люди ждут, когда они, наконец, выйдут из поезда. И мне кажется, что любви, если и есть место в этом поезде, то это просто птица, залетевшая в поезд. Она мечтает вырваться из купе наружу, приехать куда-то. Если жизнь очень похожа на поезд… для кого-то, то, значит, любовь в нем постоянно живет ожиданием приезда, ожиданием вокзала, на котором она сможет, наконец, выйти из этого поезда.

      У меня нет определения любви, у меня есть, скорее, видение, чем определение. Это зрительный образ. Это не определение в том смысле, в котором его обычно понимают в энциклопедиях и словарях. Это зрительный образ. Для меня любовь всегда связана с образом птицы. Почему? Наверное, этому тоже есть свое объяснение, но я пытаюсь не задумываться над этим объяснением. Любовь – это всегда птица. Не обязательно птица, которая летит. Скажем, птица, которая сидит. Допустим, на высоковольтном проводе. Или птица, которая попала в силки. Или птица, которой сломали крылья. Или птица, которая спит. Но всегда птица. У меня почему-то любовь очень сильно связана с перьями, с крыльями, с птичьими глазами, полетом, песней… Наверное, это достаточно обычная поэтическая ассоциация. Сильное чувство. Мне нравится так думать о любви.

      Я живу в кругу умников. Умники – они всегда сделаны «накоротке»… им очень трудно даются такие вещи. Поэтому мне приходится чаще смотреть на каких-то литературных, мифологических персонажей, чем на живых людей. Хотя я на 100 % убежден, что такие живые люди существуют. Просто я с ними не знаком в силу того, что я живу не в самой здоровой части общества. Для меня в последнее время идеалом стал тот герой, которого создал Том Хэнкс в «Форресте Гампе». Но таким надо родиться. Я, к сожалению, идиотом не родился. Говорю без всякой иронии. Под идиотом я сейчас не имею в виду того, кто пускает слюни и размазывает сопли. А такого идиота, как Форрест Гамп. И поэтому мне приходится убивать в себе упоение собственными дарами, способностями…

      «Я не умный человек. Но я знаю, что такое любовь». (Форрест Гамп.)

      Любовь – чувство не для всех. Но и не для избранных. Никто