Собрание сочинений. Том 1. Поэзия. Илья Кормильцев

головы все вышибло, не помню ничего.

      В глазах опушка леса, в ушах шумит листва,

      Стоит избушка рядом, вдали течет река.

      Достал я из кармана все справки, паспорта,

      Я изорвал их в клочья и в землю закопал.

1980

      Шумящий мир

      Этот шумящий мир безмолвен и пуст,

      Как высохший куст.

      Куст урожай принесет – один только плод,

      Плод моих чувств.

      Здесь растут странные растенья –

      Не дают совершенно тени.

      Я по шипам иду, ругая жару;

      Лучше б я снова попал туда, где я был –

      В безумном аду, в бездумном раю.

      Здесь живут странные созданья –

      Лишены чувства осязанья.

      Их рассудок подчинен другим законам,

      Потому что боль их коже незнакома,

      И жестокость их обычно мне известна,

      Я себя бы так же вел на их месте.

      Этот шумящий мир мне чем-то знаком,

      Я раньше был в нем в обличье ином,

      И я на него смотрел с другой стороны

      Холодной луны.

      Взгляд вперед взглядом был назад –

      Вывернул наизнанку взгляд.

      И по замкнутому кругу неизбежно

      Новый взгляд находит то же, что и прежде.

      Постоянство превращений без возврата –

      Свойство мира или, может, свойство взгляда?

1980

      Последний день воды

      Дождь прошел, и улицы пусты,

      Но остались улицы сухими.

      Это был последний день воды –

      Первый день расплавленной пустыни.

      И я в пустыне в городе большом,

      И в виде миражей остались лужи,

      Змеино-желтые глаза песка

      Сквозь эфемерность луж глядят наружу.

      Все это значит лишь одно:

      Что скоро кончиться должно

      Все.

      А город весь – песочные часы:

      Песок пересыпаться будет вечно.

      И я бы вечно ждать хотел воды,

      Но вечность – это просто бесконечно.

1980

      Кукла

      Любви мне живой не надо,

      Хватит терзать себя.

      Мне надо простую куклу

      Серийного образца.

      Одежда была бы сшита

      Модно, и был бы вкус.

      Глаза раскрашены ярко,

      Без голоса обойдусь.

      – Девочка, где твой бантик?

      Я видел в тебе всегда,

      Когда сдирала джинсовый фантик,

      Колеса и провода.

      Но дальше под проводами

      Кукла была живой.

      Подсунули эту куклу

      С фабричным дефектом – душой.

      Все это открылось позже.

      Подлый торгаш продал

      Эту ненужную роскошь,

      Чтобы я психом стал.

1980

      Живые и мертвые

      Здесь странствию конец приходит у таблички,

      «Конец Вселенной» гравировано на ней.

      Табличка та прикована к калитке,

      Досаден скрип несмазанных петель.

      Не в полночь во тьме суровой,

      А