Собрание сочинений. Том 1. Поэзия. Илья Кормильцев

различать мы тепло

      в окружающих лицах,

      скользя по летейской воде

      безразличья

      бутоны невыпавших градин

      друг другу даря,

      мы будем на пляжах лежать Января,

      там, где граничат моря Позавчера

      и снежных песков меловые поля

      богиней Фригидой мы будем наказаны,

      только поскольку

      мы часть своей жизни

      прошли по дороге тепла,

      но с холодом взглядов и губ удалимся

      в страну, где всегда неподвижны все лица,

      в страну безмятежную

      Позавчера

      все боги отпрянут

      от наших холодных сердец,

      растирая спиртом

      побелевшие пальцы

      у люка в страну мерзлоты

      в поблекшем от осени городе,

      где вышедшие случайно наружу

      женщины-сосульки

      тают и оставляют мокрый след,

      заканчивающийся полувысохшим пятном

      когда ты утонешь в холоде,

      приходи ко мне по адресу

      Большакова 101, кв. 74,

      ибо у меня есть большой холодильник,

      в котором мы сможем поддержать

      свое существование

      между банкой с селедкой

      и огурцами

      в волшебной стране Позавчера,

      отделенной от Завтра

      металлической дверцей

      приходи,

      приходи в Позавчера,

      принося замерзшее сердце

      «Земля зимой – огромный белый заяц…»

      Земля зимой – огромный белый заяц,

      прядающий полосками ушей;

      он в собственном дыханье замерзает,

      выкусывая звезды, словно вшей.

      Земля зимой – принцесса в горностаях,

      с румянцем на обветренных щеках.

      Она щетиной льдинок обрастает,

      Сухие листья вновь перелистав.

      Но кроме белых – разных красок

      полно… Смотри! вот янтари –

      пролитым у забора квасом –

      собачьей капелькой мочи.

      И канарейкой яркой – лыжный след

      срывается с горы, перекрывая

      отсветов розовых уютный свет

      и кружево кусков коры кровавой.

      И на Земли ребристом крае

      краснеют два обломка льда:

      как будто бы огромный заяц ранен

      или принцесса тает со стыда.

      «Ты – переписчик мой, небрежною лакуной…»

      Ты – переписчик мой, небрежною лакуной

      Перекосивший замысел стиха,

      Задуманного вечером безлунным,

      Когда рука еще была тиха

      И не кричала, языком тяжелым,

      Перо ворочая с немыслимым трудом;

      Еще не полнилось безжизненным рассолом

      То, что звала живительным прудом.

      Не плавали за льдами роговицы,

      Пугая белым брюхом, рыбы дум,

      И, черновик открыв с любой страницы,

      Найти возможно было страсть и ум.

      Перепиши! Иль перепишем вместе?

      Дай строй строкам могуществом души!

      Я знаю: ошибешься в том же месте…

      На всякий случай все ж – перепиши!