Дом невезения. Рассказы и фельетоны. Виктор Александрович Минаков

действительно быстро сгущались, но мы успевали…

      Сделав пометку на заявлении, блондинка убрала документы дядины в стол и сказала:

      – Все. В течение месяца к вам придет техник и сделает замеры… За проектом – месяца через три – четыре…

      Коридорные прогнозы по срокам были правильными.

      – Это к весне?! – то ли спросил, то ли простонал дядя Коля.

      Блондинка равнодушно пожала плечами.

      – Но я ж инвалид! – выкрикнул в отчаянии дядя. – Смотрите – нет всей ноги! Вот удостоверение!

      Девушка достала его бумаги и пометила их другим знаком.

      – Постараемся, конечно, ускорить, но дрова вы все-таки запасайте. У нас и между инвалидами очередь. Запомните номер заказа.

      Она назвала четырехзначную цифру.

      – Пустое дело! – сказал дядя Коля, когда мы вышли на улицу. – Четыре месяца надо, чтобы только бумагу сделать. А трубы сварить? Плиту поставить? Форсунку?.. Года не хватит!..

      – Ничего, – успокаивал я, – завтра приедем еще. Может удастся ускорить…

      Дядя подвез меня к моему дому, и, расставаясь, мы договорились на завтра: он к четырем часам приезжает ко мне на работу, я как-то освобождаюсь, и мы продолжим начатое сегодня дело.

      С утра меня загрузили большой и срочной работой – кто-то прибыл с проверкой, и нам поручили готовить разные справки.

      Чудное дело эти проверки: приедут, раздадут вопросники, соберут наши ответы и по ним после делают выводы. Разве же кто напишет про себя что-то плохое?!.. Пишем только хорошее. Стараемся подробно ответить на каждый вопрос: хуже, если проверяющие в делах будут сами копаться.

      На мою просьбу отпустить меня сегодня чуть раньше, начальник так посмотрел на меня, будто я чокнулся и просил об его собственной смерти.

      – Надо сегодня же выполнить справку, – произнес он зловещим голосом.

      Я понял, что без этой бумаги он меня не выпустит до утра, и с усердием принялся за ее сочинение.

      Любое дело можно, при умелом подходе, закончить ровно тогда, когда сам захочешь. В половине четвертого я подошел к столу начальника со стопкой исписанных листов.

      – Готово.

      – Что готово? – устало поднял он голову.

      – Справка готова, – скромно пояснил я. – Смотреть будете или сразу – в печать?

      Он быстро пробежал глазами бумаги, хмыкнул довольно, завизировал и велел нести машинисткам.

      – Так ты уходишь, кажется? – спрашивает, когда я отходил от стола, и на мой умоляющий взгляд кивает согласием. – Иди, иди, теперь тебе можно.

      В кабинете Рыженко постоянно кто-то был из сотрудников. К нему входили, не считаясь с тем, что он не один, и не спрашивая разрешения войти. При такой системе работы мы могли бесполезно торчать в коридоре до самого вечера, и я за очередным посетителем просунул голову в кабинет.

      – А, Валера! – улыбнулся мне Вячеслав. – Давай заходи, заходи смелее!

      Увидев, что я смущенно оглянулся