Дом невезения. Рассказы и фельетоны. Виктор Александрович Минаков

вышел.

      Я постоял немного у двери, думая, как повести себя с ним: знаю, что высокая должность свой отпечаток ставит на многих… «Какой он теперь? Чванливый чинуша, ханжа или такой же, как был – деловой, но простой, приветливый парень, про которого говорили, что он далеко может пойти, если… К сдерживающему «если» относили его прямоту и резкость в высказываниях, что с позиций времен, в которые нас воспитали, было смело, но не умно.

      Я часто чувствовал отголосок того воспитания, отмечая неподвластную себе робость при встречах с высоким начальством. Но перед «Рыжиком» – так мы звали его в институте, ни заискивать, ни лебезить не хотел, будь он хоть трижды главным инженером или даже начальником.

      Ничего путного не придумав, я вышел опять в коридор, где через дверь от четвертого кабинета стоял озлобленный гвалт – люди выясняли очередь, ругали сроки и цены на разработку проектов. Заодно ругали начальство всех мастей и инстанций.

      Дядя Коля, увидев меня, вытянул кадыкастую шей, и по его растерянным глазам я понял, что там у него не все в порядке. Я сделал ему знак – потерпи, и стал прохаживаться у двери главного инженера, не приближаясь к толпе: я ведь задумал обхитрить очередь, зачем же ей знать об этом? Только расстраиваться. Легче, когда не знаешь, что тебя объегоривают.

      Минут через пять откуда-то вышел мужчина, фигура которого показалась мне очень знакомой. Высокий, стройный, резковатый в движениях – Славка! Такой же! Только, что лысый. А костюм на нем, как говорится, с иголочки..

      – Ба, да это Валера! Какими судьбами?!..

      В глазах Вячеслава светилась неподдельная радость. Узнал! И тон его откровенно приветлив. А у меня получилось не так – сработала приученность к подхалимажу:

      – К тебе, вот наверно… Как?.. Примешь?..

      Слава удивленно посмотрел на меня, и умело свел лепет мой к шутке:

      – Конечно, приму! Наливай, приму обязательно!.. Проходи, – подтолкнул он меня к кабинету.

      Не обращая внимания на женщину, он сразу забросал меня вопросами обо всем: где живу, где работаю, с кем из ребят часто вижусь.

      Мои не очень толковые объяснения он почти не дослушивал до конца.

      – А где Владимир? – спросил и я. – Слышал, что он тоже здесь вкалывал.

      – Владимира сняли. С неделю как сняли за пьянство… Дурак он, совсем опустился – прямо с утра за стакан!.. А я вот теперь – о двух лицах. И главный и врио начальника. За двоих отдуваюсь.

      «Так вот оно что! Пирожков был начальником! Они здесь вдвоем „правили бал“!». Пока я осмысливал эту новость, Вячеслав поговорил с женщиной, и она вышла.

      Разговор о своем деле я начал издалека, с подходцем и чуть было не погубил все: в кабинет один за одним заходить стали сотрудники, постоянно отвлекал телефон, и я обругал себя мысленно за бестолковость.

      Но Вячеслав все же сумел для меня выкроить время.

      – Все! – твердо произнес он, подписав очередную бумагу. – Меня уже нет! Меня ждут граждане!

      Он остро посмотрел