Дорога в один конец. Владимир Брянцев

Игорь Николаевич из 10-го танкового батальона, находящийся на излечении в госпитале (от чего, никто не знал), ушел в самовольную отлучку и не вернулся. Рядовой Шаматава, из того же батальона, и ефрейтор Паражнетов, из 6-й мотострелковой бригады, бывшие в самоволке вместе с Журидом, ничего внятного объяснить не смогли. Они были взяты под стражу в отдельной палате, а через несколько дней выписаны и посажены на гауптвахту. Прошел слух, что троица длительное время регулярно совершала кражи из легковушек (в основном, «жигулей»), оставленных на ночь без присмотра беспечными немцами. Немцы ведь не догадывались, что приклеенный фиксатор боковой форточки советского автомобиля «жигули» отпадал при нагреве точки приклеивания пламенем обыкновенной зажигалки.

      Еще несколько раз допрашивали Вадима. Нового ничего он сказать не мог. Но однажды майор с эмблемами военной юстиции попросил подробно вспомнить последние разговоры Вадима и Игоря. При этом майор пронзительным взглядом смотрел в лицо, но Вадим выдержал взгляд, так как готов был к такому вопросу. Он догадывался, КУДА ушел Журид. Вадим ни завидовал другу, ни осуждал его. Он преклонялся перед решимостью и уверенностью Игоря и в душе желал ему удачи.

      Недели через две, когда, казалось, все уже затихло, Вадима опять вызвали. Теперь в кабинет заведующего отделением, где присутствовали начальник медсанчасти и, как догадался Вадим, офицер из особого отдела 105-го полка. Допрос начал особист и опять интересовался, в основном, разговорами и настроениями младшего сержанта Журида. Вадим повторил слово в слово все то, что говорил ранее майору.

      Далее, листая историю болезни, подал голос начальник медсанчасти:

      – Как вы себя чувствуете? Есть улучшение?

      Вадим уже разбирался в лекарствах, что ему назначили, – это были, в основном, успокоительные. Принимать их он, по возможности, избегал, так как чувствовал себя хорошо и мысли о серьезной болезни выбросил из головы. Знал, что больше трех недель в госпитале не продержат, особенно после случая с Журидом, но возвращаться в полк – в неизвестность, ох как, не хотелось.

      – Да, не очень. Сплю плохо, сердцебиение, одышка, – Вадим начал перечислять заученные симптомы.

      – Вы хотите служить в 105-м полку? – вдруг резко спросил уже особист.

      – А разве у меня есть выбор? – медленно подняв взгляд, почти без паузы, спокойно вопросом на вопрос ответил Вадим.

      Офицеры переглянулись.

      – Хорошо, идите.

      Вадим поднялся и на ватных ногах двинулся к выходу. Из подмышек обильно струился пот. Решается его судьба, понимал. Ну, чего же он не объяснил им все как есть?! И про то, как не повезло со службой! И о Люде! Почему не попросил, в конце концов! Не вымолил! «Не проси! – вдруг ударило в мозгу. – Не проси! Не проси! Не проси!»

      – Когда у вас отправляется партия? – обернулся особист к заведующему отделением, лишь только за рядовым Бутом закрылась дверь.

      – После 10-го декабря. Но у него ничего особенного нет. Симптомы дистонии, излишне эмоционально принимает