Империя и одиссея. Бриннеры в Дальневосточной России и за ее пределами. Рок Бриннер

концессию на эксплуатацию обширных, охватывающих всю Северную Корею лесных пространств по рекам Тумен и Ялу. Первоначально Бринер обратился с этим предложением к директору Международного банка небезызвестному советнику в финансовых делах Витте Ротштейну, но с ним ему не удалось совершить эту сделку. В дальнейших поисках покупателя принадлежащей ему концессии Бринер сталкивается с Вонлярлярским, который тотчас же возгорается этим делом: купить за несколько десятков тысяч рублей концессию на эксплуатацию территории в 5000 квадратных верст, изобилующих неисчерпаемыми естественными богатствами, представляется делом весьма заманчивым. Однако он понимает, что эксплуатация этой территории, находящейся вдали от всяких путей сообщения, требует затраты огромных средств и мыслима лишь в масштабе государственного предприятия. Именно в качестве такового прельщается этим делом A. M. Безобразов, с которым сговаривается по этому делу Вонлярлярский, и посему стремится заинтересовать им великих мира сего. Ему удается привлечь внимание в общем несклонного заниматься подобными вопросами бывшего министра двора гр. И. И. Воронцова-Дашкова, а также легко увлекающегося великого князя Александра Михайловича[31].

      Адольф Ротштейн представлял в России интересы Ротшильдов. Александр Михайлович Безобразов был отставным офицером Кавалергардского полка и сыном санкт-петербургского уездного предводителя дворянства. Его соратник Владимир Вонлярлярский характеризовал его так: Безобразов «наделен был неуравновешенными способностями – среди коих главенствовало воображение – и болезненная тяга к преходящим увлечениям»[32].

      Относительно же контракта Бринера с корейским королем Гурко вспоминает:

      Увлеченный своей богатой фантазией, Безобразов составляет по этому делу обширную записку [вероятно, отчет Жюля, цитируемый ниже. – Р. Б.], которую ему удается через гр. Воронцова представить царю. В этой записке Безобразов стремится убедить Николая II приобрести концессию Бринера в личную собственность и тут же развивает обширный план ее использования.

      В то же время министр финансов Витте – раздумывая над огромным дефицитом государственного бюджета, вызванным строительством Транссибирской магистрали, – советовал Николаю не ввязываться в лесную концессию Бринера.

      Существовало множество доводов в пользу того, чтобы Николай присмотрелся к ней: само местоположение концессии, как писал историк Уайт, было «ключом стратегической важности… область в 5000 квадратных верст, растянувшаяся по северной границе Кореи»[33]. Безобразов, вспоминает Гурко,

      …утверждал, что проведение нами рельсового пути по всей Маньчжурии, втягивая в сферу нашего влияния ее богатую южную часть, столь же неприемлемо для Японии, как и завладение нами на тех или иных основаниях Северной Кореей. Иначе говоря, Безобразов полагал, что установить сухопутную связь Сибири с Порт-Артуром без

31

Здесь и далее: В. И. Гурко. Черты и силуэты прошлого, ч. 3, гл. 1.

32

В. М. Вонлярлярский. Почему Россия стала воевать с Японией: история концессии на реке Ялу. «Фортнайтли Ревью», н/ук., 521 (2 мая 1910 г.), стр. 816.

33

Уайт, стр. 33.