Сказка Востока. Канта Хамзатович Ибрагимов

то рытый бархат есть, а по нему сухим, красным золотом пройдись, оставь след верности в истории.

      – О Повелитель, а ты дашь грамоту, что вместо Тохтамыша в Золотой Орде меня посадишь?

      – Идико, ты забываешься! – ухмыльнулся Тимур. – Когда и кому я закладные давал… Хе-хе, не волнуйся, а впрочем, я ведь неграмотный, а слово всегда держу, и ты это знаешь, – он обнял Едигея. – А чтобы не сомневался, да и для надежности, впредь при мне будешь.

      – Заложником?

      – Да ты что?! Родной сын и в заложниках? Хе-хе, кем ты хочешь быть?

      – Как старший брат Иса-бек, при Тохтамыше, хочу быть беклербеком41 при тебе.

      После очень долгой паузы Тимур процедил сквозь зубы:

      – Согласен, – и вновь подойдя к шахматному столу, – вот тебе первое задание: все, что надо, бери, на рассвете в путь, доставь сына мамлюкского султана к моим стопам.

      – Повелитель! – взмолился Едигей. – Я неделю в седле был, через горные перевалы, по козлиным тропам к тебе тайком пробирался. Сжалься, я очень устал!

      – Хе-хе, в твои-то годы и устал? А говоришь, беклербек. Ну ладно, сжалюсь над тобой. Есть у меня рецепт вечной молодости, …хе-хе, подарок внука, я давно такой не встречал, прямо от сердца отрываю, а к утру ты испьешь ее благородной голубой крови, насытишься ее юной плотью, и, даю слово, сам будешь в бой…

      – Шадома, дочь князя Атчароя, по праву моя, – давая о себе знать, неожиданно, не очень громко, но твердо встрял Молла Несарт и, видя, как в гневе исказилось лицо Тимура, попытался исправить оплошность. – Повелитель, ведь таков был накануне уговор? – как мог ниже склонил он голову.

      – Босяк! – зарычал Тимур. – И куда ты собрался ее вести – ни кола, ни двора!?

      – У нее фамильное село, княжеский дом, родня, – втянув от испуга голову, все же пытался возражать Молла.

      – Нет у нее ничего, нет! – кричал Тимур. – Мы все стерли с лица земли, всех истребили, кроме красавиц! И так будет со всеми неверными, кто попадется на моем пути!

      – Благослови Всевышний твой путь, – не без жеманства произнес Молла Несарт и как-то неподобающим для столь высоких слов образом вознес руки.

      – Мне кажется, – недоволен Тимур, – ты сильно лукавишь.

      – Ты как всегда прав, Повелитель, – ответил дерзко Молла Несарт, – ведь речь идет о справедливости твоего пути.

      – Ах так! – сузились губы Тимура. – Ты не веришь в справедливость моих помыслов, – он хлопнул в ладоши. – Иди и забирай свою Шадому, если она теперь вновь захочет оборванкой стать.

      По его хлопку появился визирь, следом главный евнух, который робко возразил Тимуру:

      – Мужчине в гарем нельзя.

      – Это уже не мужчина, – постановил Тимур, – изношенный хрыч.

      Пепельно-бледное, изможденное, перекошенное судьбой лицо Несарта еще больше исказилось, от гнева потемнело:

      – Я еще сражаюсь, – дрожащей рукой он взялся было за шахматную фигуру, хотел еще что-то сказать, как по молчаливому кивку Тимура его схватили за локти, чуть ли не оторвав

41

Беклербек (тюрк.) – главный военачальник.