Сказка Востока. Канта Хамзатович Ибрагимов

воля Всевышнего, – мрачен тон Тимура.

      – Я играю, при одном условии…

      – Условия ставлю только я!

      Голова Моллы Несарта осталась склоненной, да вот костлявая спина несколько выправилась, появилась в ней стать.

      – Я не раб! – тихо, но твердо возразил он и сразу же, словно извиняясь, – да и тебе, Великий Повелитель, недостойно сражаться со всяким отребьем.

      Наступила гробовая тишина, которую мог нарушить только Тимур.

      – Хорошо, – после долгой паузы гневно процедил он, – что ты хочешь в случае победы?

      – Свободы!

      – Согласен.

      – Тогда мне лезть в поднебесную, или ты снизойдешь?

      – Дерзишь? – крайне суров Тимур, его правая нога, впрочем, как и та же рука, не сгибается от ранений, и он, с трудом спускаясь, постарался улыбнуться, – будет твоя болтливая башка на шесте болтаться.

      – Время покажет, – в тон ему ответил Молла.

      Посредине роскошного ковра появился тяжелый, расписанный орнаментом золотой шахматный стол, на нем фигуры из слоновой кости – искусство лучших мастеров.

      – Выбирай цвет, – добр Тимур.

      – Ты, о Великий Повелитель, всегда нападаешь, – так же учтив Несарт. – Вот только просьба одна – любое сражение днем ограничено, давай на ход поставим песочные часы.

      Тактика сражений Тимура всегда одна: вначале атакует правый фланг, потом левый, центр – в резерве. С Несартом это не прошло: Молла вклинил вперед свою пехоту, уступая в качестве, добился простора для своих тяжелых фигур в центре, и как долго ни думал Тимур, а песок быстро течет. Почернел Повелитель от злости: проигрывать он не привык – вокруг масса людей, и он все чаще и чаще глядит не на малое количество своих фигур, а лютой злостью исподлобным прищуром на то, как его соперник все время машинально поглаживает свою убеленную, кое-как постриженную бородку.

      – Хватит вшей в бороде щекотать! – наконец не сдержался Великий Повелитель.

      – Простите, привычка.

      – От дурной привычки я быстро избавлю тебя, – разъярен Тимур. – Прикажу – руки отрубят.

      Это ранее Молла Несарт в покорности перед Тимуром стоял, а теперь он сражается и хоть сгорблен судьбой, да держится прямо, в упор в глаза противника глядит и не без вызова отвечает:

      – В шахматах и без рук обойтись можно, лишь бы башка на месте была, – он двинул вперед фигуру, – а умная башка и руки сохранит… Твой ход, Повелитель, – и пока пораженный Тимур смотрел в гневе на доску, Несарт перешел на персидский язык. – А Повелитель сдох36, – и в тот же момент картинно воздел руки. – Так это только в шахматах. А тебе, о Великий Тимур, будет вечная жизнь и здравие! – тут он тоже, как при молитве, низко склонился и, находясь в такой позе, спросил, – о справедливый из справедливейших, как наш уговор?

      Изо всех сил Тимур постарался выдавить улыбку:

      – Я тебя вытащил из тюрьмы, хе-хе, какой свободы ты еще хочешь?

      После этих слов даже птички,

36

От персидского выражения «шах-мат» – Государь умер.