Сказка Востока. Канта Хамзатович Ибрагимов

стороны, оттолкнуть Едигея, просто уничтожить тоже нельзя. Как семья Тимура была во главе отюреченного монгольского племени барласов, так и семья Едигея стоит во главе такого же промонгольского племени мангыт. И хотя это племя не является прямым потомком Чингисхана, да оно еще древнее, могущественнее, а в данный момент мангытский юрт стал столь многочисленным и сильным, что к нему примкнули многие монгольские племена, такие как уйсуны, канглы, кипчак, найман и, наконец, великие кереиты. И не только Тимур, но и Тохтамыш понимают, что Едигей – хитрая лиса и ведет свою игру, пытаясь не в первый раз столкнуть лбами двух правителей и надеясь обоих обессилить, чтобы самому захватить власть в Чингисхановом улусе38. Однако поделать с этим, по крайней мере, пока, ничего невозможно. Дело в том, что в армии и Тохтамыша, и Тимура служат и с той, и с другой стороны по тридцать-сорок тысяч соплеменников Едигея, меж которыми традиционное кочевничье родство, которые, в случае чего, могут ударить в спину Тохтамыша, и тем более Тимура, ибо он, в отличие от первого, не является потомком Чингисхана. И эти головорезы и смутьяны бескрайних пустынь верно служат Тимуру лишь потому, что его полководческий гений пока что постоянно утоляет их алчную жажду к добыче, схватке, насилию, разгулу и разврату. Вот и приходится даже такому великому завоевателю, как Тимур, изворачиваться, вести тонкую дипломатию, порой льстить.

      Он двинул вперед шахматную фигуру, обратился к Молле Несарту:

      – Не сдаешься? – и, пытаясь скрыть хромоту, как можно мягче приблизился к гостю, чуть ли не по-кошачьи, тепло обнимая, – Идико, – так он его ласкает, – ты ведь ровесник и друг моего покойного первенца Джехангира, ты мне как сын родной, и я верю тебе, как сыну… Но мне нужны письменные заверения в верности от тебя и от старшего брата.

      – О Великий Эмир! Ты нам заменил отца, – так же улыбается Едигей, и без того узкие глаза совсем сощурились, их истинного чувства никому не понять. – Ведь я дал клятву верности тебе на своем колчане стрел.

      – О мой сын Идико, с тех пор ни ты, ни я колчаны не носим, разве что на охоте. Ныне все грамотны, порядок таков.

      – Повелитель, зачем на китайской бумажке монголу след пером оставлять? Вспомни, на Волге, четыре года назад я без грамот с знаменосцем Тохтамыша тебя свел, и благодаря этому ты победил.

      – Победил я, – жестко оборвал его Тимур, – благодаря в первую очередь благословению Аллаха, а, во-вторых, благодаря своей силе и умению. Понял?

      – Властелин мира! Истинно так, – виновато склонился Едигей. – Однако…

      – Никаких «однако», – заскрежетал изъеденными зубами Тимур. – Я свое слово сдержал, Сарай вам оставил и не виноват, что Тохтамыш вернулся и вас на место поставил.

      – Повелитель, ты всегда и во всем прав! И ты мне заменил отца, это весь наш род знает и чтит. Однако позволь мне дельное слово сказать.

      В это время Молла Несарт сделал ход,

38

Улус – область, страна.