Сказка Востока. Канта Хамзатович Ибрагимов

в живописном уголке Грузии, у излучины Куры. Свита Тимура даже дышать боится, никто не смеет нарушить его покой, но ведь с самим с собой играть малоинтересно, даже бессмысленно.

      – Неужели на этом чертовом Кавказе никто в шахматы играть не умеет? – не поднимая головы, сурово процедил Тимур.

      Великий эмир был не только выдающийся полководец, но и прекрасный шахматист. Мало кто ему мог противостоять и в этой мирной игре, но если кто его обыгрывал, то Тимур, прирожденный лидер и победитель, приходил в ярость, и судьба шахматного обидчика была плачевной. Эта молва о Тимуре, как и все остальные, распространилась по свету, и даже те, кто мог бы Великого эмира обыграть, не смели и помыслить об этом, а посему достойных противников не было.

      – Так есть здесь шахматисты? – гневно повторил свой вопрос Тимур.

      – Э-э, есть, – чуточку вперед подался визирь воды, и, видя, как Повелитель удивленно повел бровями, сразу же пояснил, – только он находится в тюрьме.

      – Ты что, издеваться надо мной вздумал? – с годами нрав Тимура стал круче: он мог быть по-царски щедрым и милостивым и в то же время, не только за поступок, но и за нечаянно брошенное лишнее слово, обходился беспощадно даже с близкими. – Небось, какой-нибудь голодранец иль вор.

      – Никак нет, мой Повелитель, – виновато склонился визирь27 воды, будто действительно его давил непомерный груз, – это местный Молла28 по имени Несарт.

      – Хм, это за что же Моллу посадили? – как последователь Ясов, Тимур очень почтительно относился ко всем просветителям, тем более к религиозным деятелям любых вероисповеданий – это был один из залогов успеха завоевателя.

      – Его дело весьма щекотливое, правда, давнее, он уже лет двадцать в заточении.

      – Двадцать лет в тюрьме? – удивился Тимур. – Оф! Представляю, как он там провонял. А ты его ко мне, да еще в шахматы играть!?

      Лицо Тимура всегда было сурово, и по тону нельзя было понять, что у него внутри, какая последует реакция. Да в это время незаметно появился маленький юркий племянник Повелителя, сын его любимой, уже покойной сестры Туркан-ага, звали которого Чанар. По родству Чанар на многое не претендует и, может, поэтому, а, может, из-за личных качеств он особо приближен: начальник тайного сыска в любое время имеет доступ к Тимуру. Его теперешнее появление всем понятно – прибыл гонец.

      Это в былые времена Тимуру все при свите докладывалось, все сообща выслушивали и вместе принимали решения. Ныне все иначе. И не потому, что Эмир эмиров стал Повелителем мира, действительно, полмира завоевал. Нет, масштаб иной, борьба иная, методы иные, и сама жизнь иная. Если в свите почти что каждого государя есть люди, подкупленные Тимуром, то почему они не могут быть и рядом с ним?

      Тимур и Чанар уединяются в отдельном шатре, куда нет доступа никому, кроме личной охраны. Почти что одновременно прибыли гонцы,

27

Визирь (арабск.) – буквально: носильщик тяжестей, министр.

28

Молла (мулла) – служитель религиозного культа. В то же время на Востоке так называли ученых мужей.