Постижение. В Гомеры – поздно, а в Орфеи – рано. Леонид Леонидович Вариченко

азарт – ломать и нарушать»

      – Простите, вызывали?

      – Проходите.

      Фамилия.

      – Домбровский. Я хотел…

      – Писатель?

      – Литератор.

      – Всё юлите.

      Поговорим, не открывая дел?

      Надеюсь, вам понятно направленье,

      В котором потечет наш разговор?

      – Признаться…

      – Очень кстати бы. Есть мненье,

      Что деятельность вся до этих пор…

      – Моя?

      – И многих прочих, вам подобных,

      Наносит, и не малый, нам ущерб.

      И было бы значительно удобней

      Вам некоторых не писать вещей.

      – Из тех, что?..

      – Да, из тех, что написали.

      И вырубать не надо топором.

      Отказ публичный! Глубина морали,

      В сопровожденье росчерка пером.

      – Непостижимо!

      – Истина момента —

      Вам, как историку, не объяснять —

      В значительности формы документов,

      На содержанье коих не пенять.

      – Условия, в которые…

      – Условий —

      Мы рождены, для творчества создать!

      Заметьте, мы на слове вас не ловим.

      Я – лишь уполномочен передать.

      – Довольно странно всё-таки…

      – Согласен,

      Я тоже это странным нахожу.

      Любой ваш труд без цензора безгласен.

      Хотите, я за вас всё подпишу?

      От вас мне нужно лишь добро, признаться.

      – Но что вы называете добром?

      – К словам не место-время придираться!

      Не хочется уж больно топором!

      Согласно справим ваше возрожденье?

      – Пока сюжет идёт к похоронам…

      – Последнее, увы, предупрежденье,

      И больше так не сиживать уж нам.

      – Я бы хотел обосновать, расставить…

      – Не стоит! Подпишите протокол.

      – Но это же беседа?!

      – Вам бы править!

      Что ни пассаж – просчитанный укол!

      Идите!

      – Но…

      – Я не стреляю в спину.

      В уставе чётко: каждому – своё…

      Советовал бы сжечь вам половину,

      Иначе – могут уничтожить всё.

      ******

      Допытываться точности и света

      Нет смысла. Это – так, намёк совета.

      Три версии, три внутренних беседы,

      Возможно, что и одного поэта.

      4.08.93. г. Вена

      СВОИ СРЕДИ ЧУЖИХ

      Спасибо, Серж! Сегодня водка в жилу,

      И под икру горячие блины.

      А ты ведь мне тогда не верил, Шилов,

      Что ты пустая пешка для страны,

      Что звонкая начинка саквояжа

      Уместней здесь и только одному,

      И красных стягов злые антуражи

      Лишь стартом были финиша всему.

      Тебя ведь чудом там не расстреляли.

      И я сбежал, пока кипел базар.

      И вот, теперь сидим в вечернем баре —

      Экс-ротмистр и де, бывший комиссар.

      И стёрты между нами все различья.

      Кто свой среди чужих? И кто