Разноцветье детства. Рассказы, сказки, очерки, новеллы. Геннадий Мурзин

Ивановна принялась за мытье посуды, а отец Серафим с мальчиком ушел в его комнату. Священник, окинув оценивающим взглядом комнату, покачал головой, отметил про себя: какая, право, запущенность.

      Никита присел на кушетку. У него слипались глаза, а голова клонилась к подушке: сытная еда давала о себе знать.

      – Батюшка, могу прилечь?

      – Ну, конечно, сын мой. Вздремни чуть-чуть. А я рядышком посижу. Не против?

      Никита кивнул и закрыл глаза. Минуты через две, не открывая глаз, тихонько проговорил:

      – А в церкви ко мне ангел прилетал… Во сне, видимо… Сказал, что Иисус услышал мою молитву… Батюшка, – Никита схватил руку отца Серафима изо всех сил сжал, – а, правда, он поможет?

      Священник тихо ответил:

      – Бог-сын милостив ко всем страждущим и его почитающим… Спи, сын мой, с миром…

      Послышалось размеренное сопение. Отец Серафим, чтобы не разбудить спящего, осторожно встал с кушетки и прошел на кухню, где соседка продолжала шуметь посудой. Он долго о чем-то разговаривал с Клавдией Ивановной.

      – Помогите ребенку… Избавьте от страданий, – просила соседка, провожая гостя до двери.

      Отец Серафим ничего на это не сказал. Он все для себя решил. Он быстро-быстро зашагал к трамвайной остановке. Священник тяжело вздохнул и вслух сказал:

      – Жаль, что соседка не знает точного адреса…

      6

      – Никит, а, Никит! – это голос Лёхи, доносящийся со двора. Его он узнает из тысячи. – Глянь, что у меня!

      Под окнами застрекотал, урча и отфыркиваясь, мотоциклетный двигатель. Никита долго шел узкими и длинными коридорами и, наконец, оказавшись на кухне, распахнул одну из створок, перегнулся через подоконник и поглядел вниз. Лёха, завидев друга, замахал рукой.

      – Выйди! Промчу с ветерком! – Лёха счастливо улыбался.

      – Отцов подарок, что ли? – на весь двор прокричал Никита.

      – Само собой… За успешное окончание четвертого класса… Батя раскошелился… Ну, спускайся живо! А то Димку, – это другой друг Лёхи, из благополучной семьи, – крикну. Он-то медлить не станет.

      Никита хмыкнул.

      – Не мели чепухи, – по-взрослому сказал Никита. – Как прокатишь, если у тебя и прав-то нет?

      Лёха радостно хихикнул.

      – А вот и есть! – он достал из кармана футболки «корочки» и помахал над головой. – Сам гляди!

      – Откуда? Тебе – не положено. Мал уж очень. Кто дает права десятилетнему?

      – А у меня есть права! Отец вместе с мотоциклом купил, – и Лёха в восторге самодовольно завизжал. – Ну, долго еще ждать-то?!

      Никита прошел в прихожую, на босу ногу натянул тапочки, спустился вниз и вышел во двор. Лёха, поддав газу, лихо подкатил к подъезду.

      – Гляди, хорош, да? – Лёха стал объяснять. – Тут – зажигание, там – тормоза, здесь – четырехтактный двигатель. Не машина, а зверюга. Потрогай сидения: правда ведь мягкие? А колеса… Глянь только, какие широченные колеса?

      Никита кивнул.

      – Как у мотороллера, –