В гости через форточку. Артур Кухта

она кормит их, спать укладывает – в ней душа – да-да, душа и бодрость студентки. Это знаете, как у Поля Словецкого в книжке – «Доктора его лечили-лечили, и вылечили. А он им: уроды! Я в безумии своём счастливее вас был». Читали же?

      – Нет.

      – Как! Хм… Ну, впрочем, ладно. Не про это. Мы про Раису Семеновну говорили, чудесную вашу соседку. Мы её любим, врачи любят, санитары любят, все любят. Она как солнышко из-за серой тучки, всегда улыбается. Только вот, бывает, под вечер сядет у окошка, подопрет щеку и вспомнит своего капитана-героя, который погиб за неё. Понимаете? Мы вас только потому не пускаем, чтобы Раечку не ранить.

      Игорь сглотнул.

      – Я пойду тогда.

      – Да-да, идёмте, – и доктор повёл гостя до самого крыльца, продолжая говорить о больницах и больных.

      Игорь хоть и был хорошим человеком, он не имел тех самых чёрточек, что имела Раиса Семеновна. А вообще, первое не всегда есть второе, хороший человек не обязан быть с чёрточками, а значит, строчки эти вода водой и абзац получился не такой весомый, как следующий.

      Важное здесь то, что докторские слова казались Игорю бессмыслицей. Для Игоря было так: больной человек за стеной, а здоровый – на улице; больному было плохо, а здоровому – хорошо. А если больной и улыбается – это он от горя улыбается, думал Игорь и всегда жалел таких людей. Он не знал, что весь его огромный мир, есть только так, как он есть из его глаз, и больше никак. Именно поэтому, все слова доктора были для него соринками и пылью.

      – Но если хотите что-то передать, – сказал врач, глядя на пакетик. – Это можно устроить.

      – Не хочу. Я видеть хотел.

      Светило солнце. Ветер качал деревья и нёс торопливо рваные облака. За оградой проезжали машины и ходили люди, а рядом – никого.

      Доктор шуршал рукой в кармане и осторожно оглядывался по сторонам. Игорю казалось, что врач сейчас достанет из кармана сигарету и закурит в неположенном месте. Но доктор ничего не достал.

      – А вы ей точно не родственник? – спросил он. – А то знаете-с… Увидеть-то можно. Есть один вариантик. Вы обойдите больницу, там дверь во второе отделение. Красная, железная дверь. Подниметесь на шестой этаж, постучитесь в кабинет Власова. Там так и написано «Власов». Скажите: от меня. У Власова есть щель в стене. Знаете куда? В палату Раечки. В неё можно и подсмотреть, тихонечко. Хотите?

      Игорь покосился на собеседника: губки того дрожали точно перед хохотом и вообще, доктор этот меньше был похож на доктора и больше на гардеробщика, который только взял примерить халат доктора. Он говорил-говорил-говорил что-то непонятное. И это даже хорошо, что непонятное, потому что если станет понятно – тогда уж конец всему: голове конец и мозгам.

      – Хотите?

      – Не хочу, – ответил Игорь. – Мне идти надо.

      И чтобы случайно не понять, он свернул пакетик с гостинцами и быстро пошёл к остановке.

      Выстрел

      Пару дней назад я получил анонимный конверт с одной строчкой:

      «Если моя история