Из тупика. Том 1. Валентин Пикуль

с нуля. По номеру Иванов-6 уже знает, что матрос этот сер, как лапоть деревенский; ноль – это значит: у него нет разумной специальности, его дело на корабле самое грязное, ума не требующее.

      – Ты кто? – спросил Иванов-6.

      – Штрафной матрош второй штатьи Ряполов, ешть!

      – Не ори. Еще все спят на крейсере… Знаешь ли ты, что сюда ни один матрос не имеет права входить?

      – Так тошно – жнаю!

      – Где тебе, сукину сыну, зубы выставили?

      – Итальяшки… иж Мешшины.

      – Вот как? С какого же времени ты у меня на крейсере?

      – От шамых Дырданелл, ваше вышокоблагородие…

      Иванов-6 еще раз хлебнул «адвоката» и устало вздохнул.

      – Ну, – разрешил, – теперь можешь рассказывать.

***

      Павлухина тряс за плечо Шурка Перстнев, перепуганный:

      – Вставай, дурында… Скочи с койки!

      Павлухин открыл глаза – прямо в лоб ему светили лампы с подволока. Качались койки, будто их швыряло штормом, а под гамаками уже строили полуголых матросов, расхаживали офицеры и боцманматы…

      Павлухин стряхнул остатки сна.

      – Хоп! – И спрыгнул вниз. – Что у вас тут?..

      Фельдфебель Ищенко сразу запихнул его в шеренгу.

      – Все в сборе, – отрапортовал он Быстроковскому.

      Тут же стоял мичман Вальронд. Руки – по швам, глаза плутонгового – в смятении.

      – Мичман, – окликнул его Быстроковский, – вы своих людей знаете лучше нас… Вот и приступайте с богом!

      Вальронд шагнул к матросам.

      – Ребята, – сказал он сорванно, дребезжа голосом, – на крейсер «Аскольд» проникли немецкие агенты. Прошу вас всех…

      – Мичман! Не так надо, не так, – вмешался Быстроковский, беря дело в свои руки. – Внимание, слушай мою команду…

      Людей развернули лицом к борту. Держа подштанники, вперились они в стальной борт, пробитый шляпками заклепок. Внимательно изучали в тоске путаницу проводов и патрубков. Там бежит электричество, там грохочет пар, там рвется по трубам вода. А за их спинами уже рьяно работали боцманматы, ученики Труша.

      – Павлухин! Кру… хом!

      Гальванер четко обернулся:

      – Есть!

      – Твои шмотки?

      – Мои…

      Возле ног Павлухина раскинули матросское барахло: прощупанный пальцами матрас, подушка, запас белья, две книжки по теории электричества, сборник биографий великих людей, открытки с видами Парижа, конверт с письмами от родных, кусок голубого мыла… ну и прочую ерунду.

      – Я его знаю, – промямлил Вальронд, стыдясь. – Полухин хороший матрос, и фон Ландсберг готовит его на унтер-офицера…

      Фельдфебель уже перетряхнул вещи, выпрямился:

      – Ваше благородие, чисто!

      – Павлухин, – велел Быстроковский, – на другой борт, бегом марш! Там и стой… замри.

      Шлепая босыми пятками, Павлухин перескочил на другой борт. Замер, как велели, только зыркал глазами.

      – Захаров! Кру… хом!

      Обернулся Захаров, и не узнал его Павлухин: