Александр Цыбулевский. Поэтика доподлинности. Павел Нерлер

цикла «Слобода», 2, с. 59)

      Или в стихотворении «Медальон» из дагестанского цикла «Кубачинский орнамент» (с. 52):

      Это светятся сами потемки

      там, на грани забвенья почти.

      – Что несешь в ненесомой котомке?

      – Я несу Кубачи в Кубачи.

      Здравствуй, медное в черном нагаре.

      Я тебя по ошибке отверг…

      Кубачи на воскресном базаре,

      на воскресном базаре в четверг.

      Или же эта строфа (с. 34):

       …И его ждет где-то пробужденье:

      Жаркий холод. Леденящий жар.

      Громыханье тишины. Скольженье

      одичалых, щупающих фар?

      Немало примеров такого рода уже приводилось выше в другой связи, например:

      …Звук неразговорчивый Куры (с. 8).

      Или:

      …эта связь бессвязности самой» (с. 38).

      Или:

      …Мне подали пустые качели – / Навсегда на секунду исчез («Блин», с. 105).

      А вот строфа из стихотворения с весьма характерным названием – «Две ясные неясности» (с. 129; оно вставлено в прозаическую вещь):

      …Он поднимает пьяные глаза. / Как он небрит, растрепан и юродив! / Ах до чего он против, против, против. / Ах – против, против – до того, что за и т. д.

      Еще больше свидетельств алогичности бытия находим в прозе:

      – Получите, с нас, пожалуйста. Официант согласно кивает, но медлит и медлит стремглав (с. 120, «Момент»).

      Или:

      Рядом ларек пивной – бутылки прямой на земле… И между ними прогуливаются, стоя на месте (с. 121, «Пропадает стихотворение»).

      Или:

      …И снова свадьба. Холодные горячие закуски. Шутки. Молодые старые. ‹…› Подойдет группа мужчин и рассеивается с подобающей веселью мрачностью. ‹…› Важные дела бездельников под дождем. ‹…› Шел соблазнительный дымок от котла. И моя их ложка рядом. ‹…› Остатки ворот говорят-молчат о том, что тут было не было. ‹…› Современные древние постройки называются реконструкциями. ‹…› Легко описуемый, так называемый неописуемый гнев хана. ‹…› А все же комплекс дворца Ширваншахов – серое прекрасное… Дворец не имеет отношения к нефти. Он донефтевой. Тут серое равно голубому. Серое голубое поет («Хлеб немного вчерашний», с. 211, 231, 232, 238, 241, 247, 250, 252).

      Или:

      А невдалеке шумит нешумно базар, но не в базарный день. ‹…› Все это было царством потерь – любые находки… («Шарк-шарк», с. 281, 289).

      Сопрягаемые эпитеты и определения полярны, противоположны друг другу – это, как правило, оксюмороны. Порой они грамматически неожиданны и встряхивают нас семантически – «медлит стремглав». Казалось бы, одно определение снимает, исключает другое, но на самом деле это не так, ибо не так это в жизни. Северный полюс не отрицает, а подразумевает южный, а оба они – оба! – немыслимы порознь, не могут друг без друга, друг друга утверждают и оправдывают. Так и здесь все эти противоположные и рядом поставленные – полярные – категории несут идею не взаимоисключения (как бы размена) друг друга и, тем более, не их обоюдного уничтожения (аннигиляции),