Избранное. Анна Дронова

Мандельштам

      Дано мне тело – что мне делать с ним,

      Таким ненужным и таким чужим?

      За участь горькую дышать и жить

      Кому, скажите, мессу отслужить?

      Я и добыча, я же и клинок.

      Мой образ слаб, мой голос одинок.

      На первой из страниц небытия

      Однажды ляжет подпись и моя.

      Дано мне тело – кто б его забрал!

      Не память, а подрезанный штурвал.

      Иду за край и дальше через край.

      Дано мне тело – даром забирай!

      Одна в бою, последняя в строю,

      вопросом риторическим встаю.

      Дано мне тело – кто бы взял назад?

      Дано мне тело – не моё стократ.

      Берегиня

      Мракобесие. — Смерч. — Содом.

      Берегите Гнездо и Дом.

Марина Цветаева

      Мракобесие. Смерч. Содом.

      Берегине – гнездо и дом.

      Смерть. Братание на мечах.

      А для матери – всё очаг.

      Где стрела попадает в цель,

      там и ставится колыбель!

      Где от крови черным-черно,

      там и вьётся веретено.

      Где сыны бередят отцов,

      там у женщины – стол и кров.

      Где за пазухой нож лежит,

      там у Лады в ладонях – жизнь.

      Там, где горе на всех путях,

      мать с улыбкой несёт дитя.

      Там, где в битву идут мужи,

      жёны им выплетают жизнь.

      Где у князя – опять раздор,

      у княгини – и дом, и двор.

      Где у княжича – смертный бой,

      у княгини: «Вернись домой!»

      Где у князя: «Иду на Вы!»,

      где спешит по пятам травы

      боевитый и верный конь,

      там княжна бережёт огонь.

      Где солдаты, как псы, в бою

      обретают судьбу свою,

      там в кровавом чаду сестра

      греет снадобья у костра,

      чтобы вылечить раны их…

      Ибо то, что глазам других —

      мракобесие, смерть, Содом, —

      то хозяйке – любимый дом.

      Смерть

      Будьте ещё печальней!

      Знайте: невесты нет

      в ласковой привечальне,

      в опочивальне лет.

      Если признаться честно

      и не таить греха —

      смерть – вот и вся невеста

      нынче у жениха.

      В свадебную обнову

      облачена с утра.

      Над головою снова,

      снова струит фата…

      Сразу – отцеловать бы!

      Ёжится, гнёт своё:

      все женихи до свадьбы

      умерли у неё.

      Все стихоплёты вместе

      ей сплетали стихи,

      чтобы к этой невесте

      сватались женихи.

      Но в её привечальне,

      в исповедальне сна

      только она печальна,

      только она одна…

      «За твою красоту…»

      За твою красоту

      я отдам и леса, и луга.

      За твою красоту

      я