Избранное. Анна Дронова

омуте – пристыженные черти…

      Нет соломинки – тем пуще я тону.

      Ах, русалочка, дай руку – хоть одну!

      Хвост твой по сердцу – не по водице чертит

      круг за кругом; друг за другом – да на дно…

      Ах, русалочка, с тобою – всё одно.

      То ли небо – то лм море, то ли речка —

      то ли сердце человеческое: глядь —

      ты из сердца улетучилась опять.

      И не женщина, и не ребёнок: нечто,

      двуединство – чья врождённая черта!

      В тихом омуте, я вижу, ни черта

      не осталось от русалочьего плеска.

      Что же делать? Утопиться бы, да не с кем.

      Ты хвостом махнула – как рукой с холста

      нарисованную красоту смахнула…

      Как по берегу ударила веслом…

      Ах, русалочка, с какого ты аула

      и каким тебя теченьем унесло?

      И откуда ты разлуки зачерпнула?

      В тихом омуте, где тоненькая вязь

      прячет сто чертей, а не речную грязь,

      лихо в омуте: русалка извелась.

      Невеста предателя

      Кто – сей?

      Фарисей.

      С ним не ешь,

      с ним не пей.

      Руку жми

      ему с оглядкой.

      Речью – сладкий,

      сердцем – падкий.

      (Речью – гладкий,

      сердцем – гадкий.)

      Не гляди.

      Не люби.

      А полюбишь —

      убеги.

      С потрохами

      всю проглотит.

      Он без сердца,

      но из плоти.

      Он нечист,

      но красив:

      мятый лист,

      шрифт – курсив…

      Не смотри!

      Да отвернись же!

      Говорит —

      слюною брызжет.

      А хохочет —

      слёзы льёт.

      Душу – в клочья

      изорвёт,

      тело белое истреплет —

      да себе же!

      да немедля!

      А обманет —

      так взахлёб.

      По сознанью —

      скрёб-поскрёб.

      «Он красивый!

      Он пригожий!»

      Он мессия,

      да не божий.

      В нём – ложь,

      в нём – грехи,

      сплошь – брожение стихий.

      Он не друг,

      но разве недруг?

      Он подобен

      свету, ветру.

      Что же делать?

      Как же быть?

      А капелла —

      волком выть.

      Как помочь ему,

      скажите?

      Он мальчонка,

      пальцы-нити…

      Как с балкона

      или с лоджии —

      спрыгнёт же!

      упадёт же!

      Угораздило влюбиться

      в воронёнка, но и птицы

      продают себя кротам.

      Ох, зачем же, ох, да сам…

      Он далече —

      я целее.

      Но на плечи

      и на шею

      внятный камень

      взял да лёг:

      не царить тебе, царёк!

      Беззащитный…

      Вслед Иуде

      он