Девушка за спиной (сборник). Илья Казаков

кивнула Сергею Петровичу. Он заиграл уже знакомую мелодию.

      Все сделали первое па, и я тоже. Потом второе. Что надо делать дальше, я уже не помнил, просто повторял за другими с секундным опозданием.

      У друга память была лучше. Его просто подвели разношенные чешки. Он поскользнулся на максимальной скорости и завалил, падая, еще троих.

      У Стеллы Антоновны дрожал голос, но она держалась.

      – Повторить? – с надеждой спросил друг.

      Она покачала головой.

      – Вам не надо. И большое спасибо.

      – За что? – спросил он.

      Она подошла поближе к нему.

      – За такие эмоции.

      Я думал, он ее пригласит на кофе. А он просто кивнул и сказал:

      – Хорошего вечера.

      Кофе в кафешке по соседству не оказалось. Была «Фанта», ледяная. И еще торт, который можно было купить только целиком. Мы ели, давясь, и молча смотрели друг на друга.

      – В конце концов, – сказал друг, – жизнь у гастролеров не сладкая. Человека четыре в одном номере, график без пауз.

      – Точно, – сказал я.

      Мы помолчали. Потом я спросил:

      – А чего ты у нее телефон не взял?

      – У нее? – Он засмеялся. – Зачем? Это же разные темы. У нее танцы, у нас с тобой спорт. С такими женщинами один раз встретиться не интересно. Они на всю жизнь, чтобы помучиться.

      – Зачем же мучиться? – спросил я, не понимая.

      – Зачем? – переспросил он и снова засмеялся.

      Продавщица посмотрела на нас недовольно. В неотапливаемом кафе было адски холодно. Мы обжигались «Фантой» и ели советский кремовый торт, который совсем не лез в горло. Лучший боец города и его верный адъютант.

      – Знаешь, – сказал я ему, – а ведь мама хотела, чтобы я ходил на бальные танцы.

      – Мама плохого не посоветует, – сказал он.

      Танечка и Женечка

      Друг решил жениться. Хотя раньше эту возможность отрицал. Говорил каждой новой своей пассии:

      – У меня двое детей. От разных женщин. Зачем тебе сношенные башмаки? Хочешь – можем общаться просто так.

      И все соглашались. Слишком уж сильно был выражен в нем мужской характер. Сильный, спокойный, немногословный. Их тянуло к нему – вне зависимости от перспективы отношений. И ничего не поделать.

      Он пытался жить с матерью второго ребенка – и не смог.

      – Она удивительная, – говорил он. – Добрая. Самая добрая женщина, которую я встречал.

      – И что? – спросил я.

      – Но ленивая… Я ей говорю: неужели ты правда так можешь жить? Чтобы постель у тебя неубранная полдня была. Чтобы тарелки в раковине стояли.

      – А она? – спросил я.

      – Она говорит: я на работе за пять дней очень устаю. – Посмотрел на меня синими глазами. – Я так не могу. Веришь?

      – Верю, конечно, – сказал я. – Я и сам так не могу.

      От первой он ушел с большим трудом. Та была хозяйкой, но однажды случился такой разлад, что уже невозможно было остаться.

      Жил один. И почему-то стеснялся, что девушки меняются.

      – Мне