*Цена прошлого#. Саша Селяков

ответил я.

      – Ха, да ты походу подсел уже на него, – жуя кусок рулета, покачал головой Домик.

      – Все нормально, чего пристали к пацану? Вот сейчас зубы почернеют, кожа пожелтеет и станет настоящим чиферастом! – подхватил Рубль, и вся хата дружно расхохоталась.

      Увидев мое замешательство, он сказал:

      – Да не гони ты, прикалываемся же. Я вот еще с малолетки чифераст!

      Новый взрыв смеха, еще громче предыдущего, раскатился по камере, и я уже смеялся вместе с ними.

      – Сколько исполнилось?

      – Двадцать.

      – Серьезный возраст, третий десяток пошел. Самая жизнь начинается, золотые годы, – Домик уже сидел у себя на шконке, которая находилась прямо возле стола, и держался за правый бок.

      Я хотел что-то сказать, но меня оборвал громкий железный стук. Это охранник долбил по ней ключом и после понятного ему одному ритма, прокричал сквозь дверь:

      – На прогулку идем?!

      – Да, да, старшой! Идем, идем, – все начали быстро одеваться и шнуровать ботинки.

      – Идите, я не пойду, – сказал Домик и лег под одеяло, повернувшись лицом к стене.

      Путь до прогулочного дворика пролегал через уже знакомые мне коридоры-катакомбы. Охранники или дубаки, как их здесь называли, стояли на каждом повороте и каждой лестнице. Попадались среди них и женщины – дубачки, соответственно, каждую из которых я провожал долгим, пристальным взглядом. Еще бы! Целый месяц с одними мужиками! В страшном сне не представишь.

      Стоявшая на углу дубачка ничем особо не отличалась от предыдущих: военный защитный камуфляж, бесстрастный взгляд, длинные, собранные на затылке светлые волосы, походу обесцвеченные, блестящая заколка в форме ящерки… Что?… Не может… Так, стоп! Не может быть! Глазам не верю… Это же Юля! Что она тут делает? Как это вообще… Мы на секунду встретились с ней взглядом, но нас быстро провели вперед. Может, я просто ошибся, может, это не она. Да нет, я еще не настолько отстал от жизни, чтобы забывать знакомые лица! Интересно, а узнала ли она меня…

      Нас уже завели в прогулочный бокс, а я все не мог справиться со своими мыслями. Я тусовался вдоль стенки, игнорируя все попытки со мной заговорить.

      – Погнал, наверное… День рождения в тюрьме не праздник… Да еще и первый… Двадцатилетие в тюрьме, да… – доносилось откуда-то. Все было как в тумане и голоса звучали эхом где-то вдалеке.

      Звук открывающегося замка вернул меня к реальности. Дверь открыл дубак, и из глубины коридора я услышал ее голос. Она звала меня. Я шагнул за дверь. Она стояла там и смотрела на меня. Охранник тем временем закрыл дверь, отдал ключи Юле и ушел, оставив нас одних. Ее лицо было серьезным и сдержанным.

      – Давно ты здесь?

      – Уже месяц.

      Снег валил крупными хлопьями, он падал ровно и медленно. Казалось, стояла абсолютная тишина.

      – И за что?

      – Да там… Степу помнишь? Он тоже здесь… А ты-то как сюда попала? Давно работаешь?

      – Уже год почти.

      – Ого. Я и не знал.

      Она