А жизнь всего одна, или Кухарки за рулем. Марк Ефимович Альперович

руками, с пронзительным взглядом серых глаз, широко поставленными на скуластом лице. Николай производил впечатление волевого, решительного человека. Он, как правило, ограничивался в общении с соседями лишь приветствиями. Сережа же был очень общителен. Подолгу беседовал почти с каждым. Но с Николаем у него установились особые отношения. Сережа с нетерпением ждал, когда тот появится на кухне, а Николай, как правило, появлялся там только тогда, когда на кухне никого не было.

      Однажды в воскресенье, когда Сережа беседовал на кухне с Николаем, Ефим пошел в туалет и случайно услышал их разговор. Сережа интересовался войной, военной жизнью. Николай задумчиво, с некоторыми паузами, отвечал на вопросы. Казалось, он вновь переживал все увиденное на фронте.

      – А, правда, дядя Коля, что в атаку ходили с криками: «За Сталина»?

      – Я этого не припомню, – хмуро отвечал Николай.

      – А правда, – продолжал Сережа допрос, – что перед атакой давали сто граммов водки?

      – Сто граммов давали на передовой каждый день, а в атаку со ста граммов не пойдешь.

      – А с какими криками ходили в атаку? – допытывался Сережа.

      – С матерными, – отвечал Николай.

      – Дядя Вася, безногий инвалид с первого этажа, говорит, что евреи умеют стрелять только из кривого ружья, из-за угла, когда им ничего не угрожает.

      – Одноногий Вася никогда на фронте не был.

      – А где же ему отрезали ногу?

      – Вася покупал за бесценок муку в деревне, втридорога продавал ее городе. В одно из таких путешествий его сбросили с поезда, попал под колеса.

      – А откуда вы все это знаете? Вы ведь только недавно сюда приехали.

      – Такая у меня профессия, обо всех все знать. Твой папа воевал?

      – Он рассказывал, что на передовой не был, а во втором эшелоне чинил танки.

      – Вот видишь, твой папа честный человек, говорит правду, а многие или отсиживались в тылу, или в штабах, где сами себя награждали. Они-то и говорят, что евреи стрелять умеют только из кривого ружья…

      Во время войны я знавал двух евреев, но ни один из них не был трусом. Один из них был моим близким другом, раненого вытащил меня из-под огня. Уже в госпитале я узнал, что ему присвоено звание Героя Советского Союза. Он не только прикрыл отступление разведгруппы, но в одиночку подбил гранатой танк и, будучи раненным в ногу, ползком вытащил с поля боя своего напарника. Крепкий был мужик. Мы по пьянке с ним повздорили. Я, как обычно, кинулся в драку. Драться я умею. Не раз приходилось быть в рукопашной. Но Сегалович уложил меня одним ударом. После этого мы и подружились. Конечно, у каждого народа есть свои герои, свои трусы и предатели, но ни один еврей не мог быть предателем, потому что всех пленных евреев немцы уничтожали. А скажи мне, Сережа, среди какой национальности больше всего Героев Советского Союза?

      – Конечно, у русских, – отвечал Сережа.

      – А в процентном соотношении?

      – Это как? – не понял вопроса Сергей.

      – Ну, если