Шуршали голуби на крыше. Валентина Телухова

его из себя.

      – Горе вином не зальешь, а радость пропьешь – неправильная пословица! Если по чуть-чуть, ничего страшного!

      С этими словами Мария Ивановна стала исследовать содержимое опустевших бутылок.

      – Уймись! Хватит тебе уже! Давай лучше споем! Давно не пели мы втроем с Варварой, да и Зиночка нам подпоет! Она тоже девушка голосистая! Запевай!

      – Подскажи, какую?

      – Что-нибудь душевное очень.

      Ах, ты ноченька! Ночка темная!

      Ночка темная, да осенняя!

      С кем я ноченьку, с кем осеннюю,

      С кем я ноченьку коротать буду?

      Нет ни матушки, нет ни батюшки,

      Есть зазнобушка, да и та с другим!

      Песню спели так красиво, так задушевно, что после пения все притихли и взгрустнули. Каждый думал о своем. Зиночка думала о том, что у неё нет ни матушки, ни батюшки. Варвара думала о том, что живет на отшибе от людей, и Зиночкино несчастье обернулось для неё праздником, Матвей Иванович думал о судьбе своего Петеньки. Баба Маша и баба Паша думали одинаково: о том, что вдовья доля горькая на вкус.

      Все-таки компания засобиралась домой. Зиночку закутали в тулуп, который соседки привезли с собой на всякий случай, на ноги обули старенькие хозяйские валенки. и она уселась в предварительно прогретую машину с большим пакетом в руках, в который сложили её полусырую одежду. Матвею Ивановичу помогли добраться до машины и усадили рядом с Зиночкой. Он уткнулся в уголок сиденья и мгновенно заснул. За руль села баба Паша. Она была трезвеницей. Рюмки в застолье только поднимала и чуть пригубляла, так что за весь вечер она приняла грамм пятнадцать алкоголя – не больше.

      – А ну-ка, вспомним молодость! Не пугайся, Зинаида, я машину с войны водить умею, и права у меня есть. И такую я когда-то водила. Домчу с ветерком! Ну, Маша, не ожидала я от тебя такого. Подсунулась ты с этим спиртом!

      – А вот посчитай! На кампанию из пяти человек бутылка водки. По сто грамм на человека! Что это для здоровой женщины? Один глоток! А мы добавили, получилось по два глотка.

      – Ты не раскладывай на всех. Я почти совсем не пью. Ни при каких обстоятельствах. Вам троим по глотку хватило. Остальные глотки Матвей Иванович сделал. За нас всех. Не люблю я эти средние цифры! Вот, допустим, съела ты полкило колбасы, а я – ни грамма, а в среднем у нас с тобой по двести пятьдесят граммов на душу населения получилось. Только у тебя в пузе шолк, а у меня – щёлк! Или вот про спиртное говорят, что в год мы выпиваем восемнадцать литров на человека! Почему же нас всех вкруговую алкоголиками делают? Я вместе со встречей Нового года и именинами больше 300 грамм не выпиваю, а ведь кто-то за меня мою норму добирает, надрывается бедный! А я – симулирую!

      – За кого ты меня принимаешь? Я что, колбасу сама бы съела? Или литры одна выпила? Только никто мне колбасы не несет, и литры не поставляет! Я бы тебя и Зиночку угостила. Поосторожней со своими примерами, так и обидеться можно!

      – А ты