Шуршали голуби на крыше. Валентина Телухова

приискивать для неё жениха, потому что справедливо решили, что девятнадцатилетней Зиночке он очень нужен, хоть далекий, хоть воображаемый, потому что без любви девушка будет сохнуть. Поэтому баба Маша написала внуку письмо в армию, в котором изложила свою деликатную просьбу: найти хорошего паренька среди своих друзей, согласного переписываться с Зиной. Парень должен быть видным, со спокойным характером, уважительным и самостоятельным человеком.

      Сам внук на роль жениха не подходил, потому что был, по выражению самой бабы Маши, «большим охотником до женского полу», и успел до армии жениться и ребенка завести, видно, в отца пошел. А так, как с этим псом мужского пола живет больше двадцати лет её любимая доченька, врагу не пожелаешь. Хоть и внучек у неё был на загляденье красавцем, в бабушку пошел. Высокий, стройный, сильный и легкий в движениях, а вот нутро отцовское.

      Внук с задачей справился, и Зиночка осенью получила письмо от «незнакомого друга». Она ответила. Завязалась оживленная переписка, и дело дошло до того, что Зина стала открывать в письмах свою душу, рассказывая Олегу о своих мечтах и надеждах. А к Новому году она даже послала в далекое Приморье на подводную лодку другу письмо со своим первым заочным поцелуем. Так и написала в конце письма, вместо обычных слов прощания – «целую, Зина».

      Зиночка на заботу соседок заботой и отвечала: помогала огороды обрабатывать, солить разносолы, белить дома к праздникам, ходила на рыбалку с бабой Машей, по ягоды – с бабой Пашей. Вместе с ними радовалась их радостям и делила с ними печали. Если нужно было, она вызывала фельдшера, приносила хлеб из магазина, топила печки и приносила воду и дрова, кормила скотину.

      – В единстве наша сила! – шутили старушки, а потом добавляли, – и в нашей Зиночке!

      Зиночка доставляла почту всем, даже бабушке Варваре, которая жила на отшибе. Так случилось, что муж Варвары вернулся с войны и решил для семьи своей новый просторный дом построить. А место для дома выбрал необычное. Гряда сопок у Кудринки кончалась, но одна из них возвышалась отдельно от других. Как будто бежали, бежали сопки наперегонки друг за другом, бежали цепочкой, а одна вырвалась чуть вперед, да так и остановилась по команде «замри». Вокруг одинокой сопочки были овраги и овражки, сама она лесом поросла, а макушка у неё была ровненькой и гладенькой.

      – Место для постройки ты ладное выбрал, а как же ты туда попадать будешь? – спрашивали Ивана.

      – А я овраг ликвидирую.

      И стал солдат строить маленькие плотины и запруды, стал колышки в землю забивать да ивовыми прутьями их оплетать, а стенки оврага лопатой потихоньку обваливать.

      За три года от оврага и следа не осталось, а склон, покрытый дерном зазеленел так ярко, что виден был издалека. Только с колодцем пришлось помучиться. Такого глубокого колодца не было нигде во всей округе. Новый дом возвышался над деревней и радовал всех своим опрятным видом. Вот только солдат недолго