Превратности любви. Рассказы, очерки, фельетоны. Марк Альперович

полковник, может быть, сбегаешь за четвертушкой, а то в день такого Праздника ты больше похож на побежденного, чем на победителя, – предложил Николай.

      – Их было пять, нас двадцать пять. Они нажали, мы побежали. Жаль, что не догнали, а то бы им дали.

      – Но мы же все-таки их победили.

      – Когда одному нашему полководцу заметили, что побежденные потеряли в три раза меньше победителей, тот ответил, что это не беда, русские бабы еще нарожают.

      – Но зато СССР отстоял свои свободы.

      – У нас особые свободы. Свободно повторять то, что говорит наша пропаганда.

      – Ты смотрел Парад Победы по телевизору?

      – Конечно.

      – А сколько в полку солдат, еще помнишь?

      – А у кого больше наград, видел? Выходит войну выиграли не солдаты, а полковники.

      – Во время войны досталось и тем и другим.

      – Мне пришлось около двух недель жить в осажденном Ленинграде. Одни жрали крыс и умирали с голода, а другие выбрасывали из окон бутерброды с черной икрой и мандарины, – зло подметил Николай.

      – А почему тебя после службы в Германию переселили за 101 километр?

      – Для образца нашей свободы.

      На их спор стали обращать внимание проходящие мимо люди.

      Полковник заметил страх в глазах Николая.

      – А ведь, когда первый раз в атаку шел, такого страха не испытывал. Победитель.

      Я привез с армии эмку, потому, что был в чине полковника, а ты дамскую зажигалку.

      Одно время за ордена платили деньги. И, благодаря этому, у меня было много приятелей (царствие им небесное). Они и помогали мне устраиваться на высокие должности.

      Не имея не только ученой степени, но даже высшего образования, я несколько лет руководил научно-исследовательским институтом.

      Покойница сестра рассказывала своему сыну-шалопаю, что Кузьма закончил до войны только техникум, да и то, благодаря своему выдающемуся почерку, никого не оставлявшего равнодушным. Она, идиотка, не знала, почему я не смог в те годы окончить институт, хотя дураком я не был.

      До смерти своей жены полковник не контактировал ни с сестрой, ни с племянником. Сестра умерла через месяц после смерти жены. На похоронах ее полковник вдруг проникся любовью к такому же сироте, как он сам.

      Сосед по квартире его племянника, Николай, прошел всю войну от Москвы до Кенингсберга, а у него был всего один орден Отечественной войны, зато ран на теле было более десятка. Он около трех лет провел в госпиталях, и на передовой больше недели не задерживался. Но, участвуя всего в одной атаке, можно запомнить ее на всю жизнь. Зная цену иконостаса полковника, он не питал к нему уважения, но также знал, что не многие отказались бы от этой возможности. Не замечать этого не мог и полковник.

      Когда один из любопытных мальчиков спросил у полковника, где он завоевал столько наград. Полковник встал из-за стола и зло ответил: