В лёгком огне. Стихи. Татьяна Вольтская

убитых – лишь Волга да степь,

      Над кровавою ямой – Орлова

      Рассыпает щебечущий степ.

      Над бараками, над колючкой

      (Кто там спит – грузин, сибиряк?)

      Машет Грушенька белой ручкой,

      Семиструнный вздох – «чибиряк,

      Чибиряк», и цыганским плечиком

      Дрогнет даль.

      Неужели все?

      Неужели нас, искалеченных,

      Даже Бог уже не спасет?

      «Ах, как хочется снега – небесного белого семени…»

      Ах, как хочется снега – небесного белого семени,

      Что течет, прикасаясь едва, по рукам, по лицу,

      Ах, шестерка-трамвай, как во сне, добежали и сели мы —

      Ты на снег в волосах не смотри, не вези нас к кольцу.

      Вот метель задышала, мехи развернула тальянкою,

      Спотыкаясь, хмелея и перебирая басы.

      Я вернулась домой, и под дверь незажившею ранкою

      Пробивается свет, и не надо смотреть на часы,

      Потому что я дома. Напишет метель Anno Domini

      На стене в переулке Татарском, и в мягкую сеть

      Остановку запутает, дверь Гастронома. Ничто меня

      Не заставит отсюда убраться – ну, разве что смерть.

      Потому что меня обнимают живые и мертвые,

      Среди хлопьев слетаясь на зыбкое пламя слезы.

      Узнавая по запаху, в ноги мне тычутся мордами

      И углы, и ступени, и тумбы – как старые псы.

      Фонари созревают в снегу, будто яблоки белые.

      Посидим-посидим, черный хлеб посолим-посолим,

      И не спрашивай, где я ходила, и что я наделала:

      Где бы я ни была – позабуду ль Иерусалим!

      Ты несешь мне любовь, словно пайку в блокаду – украдкою,

      Как махоркой обсыпанный сахар – растает к утру,

      Только сладость останется. Кожа моя Петроградская,

      Сторона невозможная, снежная. Здесь и умру.

      «Улетает год, язычество торжествует…»

      Улетает год, язычество торжествует:

      Это ваше время настало, волхвы и маги,

      Терпеливо пасущие в небе звезду живую.

      Короли, как положено, голы, деревья наги,

      Богачи прижимисты, холодно, воздух кислый,

      И орел наливается яростью двухголовой,

      И куда ни глянешь, везде торжествуют числа —

      Это их пора. Еще не родилось Слово.

      Год изъеден ходами обманов, пустых видений,

      Похвальбы, а сам раздетый сидит, разутый:

      То приход, то ломка, то поиски лишних денег,

      То любовь по скайпу – та еще камасутра,

      То опять стрельба. Обесценены дни, как ласки

      Разрешенные, потерявшие вкус и трепет,

      Разливается ночь от Токио до Аляски,

      И кусты, как мокрые волосы, ветер треплет.

      А душа с надеждою носится, как с порезом,

      В жажде чуда к числу целебному приникая,

      И плывет звезда чешуйчатая над лесом,

      Вместе с сердцем вздрагивая плавниками.

      «Не я тебя держала за руку…»

      Не я тебя держала за руку,

      Когда душа из-под