Хроники Дерябино в трех частях. Часть 2. Дежавю. Лариса Сафо

визитёру и застыл в кресле в образе русского богатыря на распутье. Впрочем, глаза его увлажнились при виде изображения Антона в рамке на столе в окружении гордых пальм и цвета кофейных зёрен мулаток.

      Илья Бессонов с величественностью английской королевы поднялся с места и удалился вон шлейфом царственного наряда. Павел Дмитриевич пойманной золотой рыбкой остался в кабинете, тяжело дыша и жадно хватая ртом омрачённый предостережением попугая воздух. А в довершении ко всему полученная от партии порядка должность председателя горизбиркома как бы вонзилась ему в горло ставридовой костью.

      По сказочному сюжету он должен был исполнить три желания, но в настоящий момент годилось только одно. Да и Чесноков предвидел – эта подсечка не последняя, будут ещё доверенные лица от других партий с жирными наживками на блесне. И председатель городской избирательной комиссии отдался на волю волн: авось, старик запил или невод его прохудился.

      Глава 6

      А в это время в городской дерябинской администрации случился форменный переполох. Вернувшийся из неведомых далей начальник отдела по социальной политике Безвольный Аркадий Дмитриевич бился головой о полированный стол мэра и орошал его горючими слезами. Вид госслужащего был ужасен – вырванные клоки волос листопадом падали на очищенный мастикой до блеска паркет, руки судорожно тряслись и подкашивались ноги. Сквозь бабий всхлип страдалец повинился: не корысти ради и не славы для затеял он столь мерзопакостное дело, а токмо во имя торжества глобалистских идей. Причём, какое дело и с кем – кающийся грешник начисто забыл.

      Ныне действующий градоначальник и кандидат в мэры от партии порядка Гарманюк Георгий Германович от разыгравшейся на его глазах сцены был мрачнее грозовой тучи и безмолвнее горных вершин. Как будто на него надвигался айсберг и грозил протаранить бок, пока он беспечным капитаном раскуривал трубку. Ничего внятного не добившись от безвольной головы путём её омовения кагором, хозяин города призвал онемевшего за дверью секретаря. Жена потомственного местного либерала Мария Сергеевна Мошкина до сего момента блестяще справлялась с обязанностями наперсницы мэра и вновь не подвела.

      Решительно прикрыв за собою дверные дубовые створки, она воинствующей амазонкой подскочила к Аркадию Дмитриевичу и привязала его сдёрнутым с талии пояском к стулу.

      – Это происки радикальных коммунистов! – изрекла она с видом очнувшегося ото сна американского провидца. – И это только начало! Надо срочно переходить к плану «Б». Пластический хирург свою работу сделал, а как боялся! До сих пор, поди, дрожит. Будем выпускать на волю, а вы по паспорту двойника ночью улетите на Гоа… Супругу вашу я беру на себя!

      И тут Георгий Германович сжал голову дрогнувшими руками, тоскливо оглядел милую сердцу обстановку и прошептал:

      – Да, но он же должен будет с ней спать… Моя жена в постели рыба рыбой, но любит