Рядом с тобой. Таня Винк

низ надела батистовое платье – отрез на это платье прислал ей на день рождения дядя Абу, а сверху кофточку. Юрка оделся в новый свитер и в штаны вдел ремень, тоже подаренный Абу. Ремень этот особенный, на нем пряжка ручной работы с изображением волчьей морды, а вокруг морды на арабском: «Бисмил-лахир-рахьманир-рахьим». Папа сказал, что это означает «Аллах с нами». Ремень этот Юрка надевал в особо торжественных случаях, а когда снимал, то пряжку оборачивал фланелевой тряпочкой, чтоб не поцарапать.

      Марковна толклась в кухне, и по дому разносился волшебный запах жареной картошки, холодца и пирожков с капустой и вишнями. Холодец сварили из петуха и говядины, а не из свинины.

      И вот они на автовокзале. Автобус дымит, урчит и медленно приближается к вокзалу.

      – Абу! Братишка! – Папа взмахнул руками и бросился к автобусу.

      Сначала вышли местные, а потом, с тяжеленными сумками в обеих руках, на деревянный помост спустились шестеро мужчин лет тридцати. За ними вышли дядя Абу, тетя Яха и Салман.

      – Салам алейкум, брат! – Дядя Абу раскрыл объятия.

      – Алейкум вассалам! – воскликнул папа.

      Пока они обнимали друг друга, Галя стояла в сторонке и, прищурившись, рассматривала Салмана. Она видела фото семьи Бисаевых, но то было давнее фото, на нем Салману лет десять, а тут на тебе – высокий стройный юноша в модном джинсовом костюме, белолицый, волосы светло-каштановые с рыжинкой, лицо узкое, рот маленький, нос большой. И глаза такие синие! Вокруг смеялись, знакомились, хлопали по плечам, но она видела только его.

      – Галя! – услышала она и вздрогнула.

      Папа стоял напротив нее.

      – Галочка, это дядя Абу, мой самый большой друг, мой брат.

      Она улыбнулась.

      – Я обязан твоему отцу жизнью, – сказал дядя Абу и обнял Галю. – Счастлив познакомиться с тобой. Ой, что я вижу? Знакомый батист!

      – Я очень люблю это платье. – Галка зарделась, распахнув плащ. – Спасибо.

      – Салман, иди сюда! – крикнул дядя Абу.

      Мальчик подошел и улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. Галка протянула ему руку – так она всегда делала, когда знакомилась с мальчишками.

      – Она у тебя смелая! – воскликнул дядя Абу.

      Рука Салмана теплая и сухая. Сердечко екнуло, коленки задрожали, и кровь бросилась к лицу.

      – Галя, – она опустила взгляд.

      – Салман.

      Какой у него мягкий голос… Галя краснела все больше и больше. Она разозлилась на себя и поправила берет, который все время съезжал на правое ухо, но он опять съехал.

      И тут она поймала взгляд тети Яхи – так на нее смотрела тетя Нина Синяк совсем недавно. Галя шла мимо ее дома, и вдруг та ее окликнула:

      – Эй, зайди! Помощь нужна, я тут палец порезала, – и показывает палец, замотанный бинтом.

      Дело было в морковке. Она попросила очистить морковку, натереть на терке и сок из нее выжать. Галя сидит, моет, чистит, трет, выжимает сок через марлю, а тетя Нина рот не закрывает.

      – Это