Микстура от косоглазия. Дарья Донцова

звездит, у матери тоже.

      – Может, тебе их обеих побить? – не успокаивалась я.

      Вован осторожно покачал головой:

      – Нет… не поможет. Надо просто молча выполнять их требования, тогда отстанут.

      Я оглядела стокилограммовую тушу, сидевшую с самым несчастным видом на табуретке. Так, понятно. Вован не желает связываться с оборзевшими бабами и избрал тактику непротивления злу насилием. Если помните, такой же позиции придерживался Лев Николаевич Толстой. Уж не знаю, был ли он счастлив в семейной жизни, но Вовану надо научиться стучать кулаком по столу, иначе ничего хорошего его не ждет!

      Оставив Вована с Томочкой на кухне, я ушла к себе в спальню и набрала рабочий телефон Геннадия.

      – Морг, – раздалось в ухе.

      От неожиданности я уронила трубку и повторила попытку.

      – Морг, – рявкнула невидимая тетка, – алле, морг!

      – Позовите Геннадия, – дрожащим голосом попросила я.

      – Которого?

      – Крысина.

      – Валька, – заорала женщина, – Крысин у нас кто?

      – Санитар, – донеслось издалека.

      – Мы зовем к телефону только врачей, – сообщила тетка, – вашему Крысину не положено подходить к аппарату.

      – Он на работе?

      – Должон быть.

      – Так да или нет?

      – Девушка, – обозлилась она, – я тебе не справочное бюро.

      В ту же секунду из трубки понеслись частые гудки. Я вновь потыкала пальцем в кнопки.

      – Морг.

      – Скажите, где вы находитесь?

      – Самохвальная, десять.

      – А часы работы?

      – Вам взять или привезти?

      – Что?

      – Взять или привезти?

      – Простите, я не поняла.

      – О, е-мое, непонятливые все! Взять тело хотите?

      – Чье? – окончательно потерялась я.

      – Уж не мое, – обозлилась баба с той стороны провода. – Кто у вас помер?

      – Э… Крысин.

      Послышалось шуршание.

      – Такого нет!

      – Подскажите…

      Но служительница морга опять швырнула трубку.

      На Самохвальной улице под номером десять стоял целый конгломерат зданий из желтого камня. Я побрела по дорожкам, читая надписи на корпусах: «Хирургия», «Урология», «Терапия». Наконец навстречу попалась нянечка с большим эмалированным ведром, из которого торчали какие-то пакеты.

      – А туда ступай, в самый конец, – она охотно объяснила мне дорогу, – к забору иди.

      Поплутав еще минут десять, я увидела маленькое обшарпанное здание, покрытое серой краской. На двери висело объявление: «Выдача тел с 8 до 13, справок не даем». Я потянула тяжелую створку и оказалась в мрачном холле. Никаких служащих тут не было, впрочем, справочного окошка тоже, только дверь с табличкой «Вход воспрещен». Я приоткрыла ее, увидела стол, заваленный бумагами, и кряжистого мужчину в мятом халате. Оторвав взгляд от документов, он довольно вежливо спросил:

      – Ищете кого?

      – Геннадия Крысина.

      Врач нахмурился:

      – Не помню такого, когда привезли?

      – Это не