Микстура от косоглазия. Дарья Донцова

снял! Ей-то все равно уже было!

      Я положила сторублевку на стол, придавила консервной банкой и поинтересовалась:

      – Что за девка? Как зовут?

      Крысин засмеялся:

      – Ну ты даешь! Разве вспомнишь? Столько времени прошло.

      – Попытайся, – попросила я и достала из кошелька еще одну розовую ассигнацию.

      Геннадий принялся кусать ноготь на большом пальце.

      – Ну такая молодая, из неопознанных. Тебе очень надо?

      – Да, – кивнула я.

      – Тогда журнал посмотри.

      – Какой?

      Крысин хмыкнул:

      – Простой, учета невостребованных тел. Месяц знаешь, когда она к нам поступила?

      – Вроде декабрь или конец ноября.

      – Откроешь страничку, там все описано: тело, его вид, приметы, одежда, кто доставил. Усекла?

      – И кто же мне разрешит в журнал заглянуть?

      Крысин ухмыльнулся:

      – Еще двести рублей дашь, подскажу ход!

      – Сто, больше нет.

      – Ладно, – легко согласился Крысин, – ща, погоди.

      Санитар встал, подошел к стоящему на подоконнике старомодному телефонному аппарату, покрутил диск и воскликнул:

      – Зинка, привет! Как она, жисть? Ну клево! Придет к тебе герла… эй, тебя звать-то как?

      Поняв, что последняя фраза относится ко мне, я быстро ответила:

      – Виола, можно Вилка.

      – Виола, – повторил Гена и засмеялся, – ну да, сыр такой есть плавленый, ты, Зинка, хохмачка! Покажи ей журнал учета невостребованных тел за прошлый год, зиму. Ну спасибо тебе. Лады. Не беспокойся!

      Он аккуратно разместил трубку на рычагах.

      – Значит, так, поедешь в морг, найдешь Зину Караваеву, купи ей конфет. Зинка не пьет, она сладкое любит, или торт какой, еще сто рублей дашь. Только завтра, сегодня у нее выходной. Все поняла?

      – Вроде, – ответила я, – кроме одного, как к тебе курточка попала?

      – Да спер я ее, – хрипло засмеялся Гена, – стал вещи в пакет складывать, вижу, шмотка новая, чистая совсем, девке уже не понадобится, родственников небось нет, может, из провинции прикатила… Все равно одежду уничтожат, ну я и прихватил Гальке, добрый я очень, если живу с какой бабой, только о ней и думаю.

      Я вышла на улицу, накинула на голову капюшон и потрусила к метро. Ладно, завтра опять смотаюсь в морг, поболтаю с этой Зинаидой. Кажется, все закончилось. Несчастную Анну Кузовкину убили и ограбили. Наверное, какой-нибудь бомж зашел на почту погреться, увидел, что хрупкая девушка получает приличную сумму денег, пошел за ней и убил. Купюры он вытащил, паспорта, завалившегося за подкладку, не заметил, впрочем, его не обнаружили и сотрудники морга, поэтому труп отнесли к разряду неопознанных.

      Да, похоже, никакой книги тут не получится, все обыденно, и от этого страшно. Можно даже не ехать в морг, и так ясно, как обстояло дело. Но я все же отправлюсь к Зинаиде. Мне жаль несчастную Елену Тимофеевну, которая терзается от неизвестности. Наверное, действительно лучше узнать в этом случае правду, как бы ужасна она ни оказалась.

      Стараясь спрятаться от колючего ледяного ветра, я добралась до подземки, втиснулась