Микстура от косоглазия. Дарья Донцова

да.

      – Шут его знает, мы уже полгода не виделись, я только рада, – заявила Галя, – лучше совсем без мужика, чем с таким уродом.

      – А адрес его помните?

      – Не знаю, он у меня жил. Телефон могу дать, рабочий.

      – Вот спасибо, – обрадовалась я.

      Галя открыла шкафчик, вытащила огромную черную сумку, порылась в ней, выудила записную книжечку, помусолила растрепанные странички и сказала:

      – Ага, пиши. Фамилия ему Крысин, очень она ему подходит, крыса он и есть.

      Сунув бумажку с номером в карман, я пошла домой. Скорей всего Анны Кузовкиной давно нет в живых, надеюсь, этот Крысин прольет свет на историю.

      Возле нашего подъезда стоял роскошный джип. Блестящие, полированные бока машины говорили о том, что ее только что пригнали с мойки. Во дворе ни у кого нет подобного автомобиля, самый дорогой, по названию «РАФ-4», имеет Ольга Костюкова из сорок девятой квартиры, остальные жильцы рулят на подержанных иномарках и «Жигулях». Я обогнула капот и услышала:

      – Вилка!

      За рулем дорогого внедорожника сидел мой муж, Олег Куприн. Сказать, что я удивилась, это не сказать ничего.

      – Что ты тут делаешь? – вырвалось у меня.

      – Вот, – развел руками мой майор, – помочь попросили.

      – Кто?

      Олег разинул было рот, но тут из недр джипа выбрался дядька, больше всего похожий на главного героя анекдотов про «новых русских». Круглая голова была обрита, вместо волос над кожей топорщилась маленькая щетинка. Несмотря на пронизывающий ветер, он был без пальто. Его крепкий, если не сказать толстый, торс обтягивала нежно-голубая футболочка, на шее болталась золотая цепь. У бабки в Попугаихе был пес Дик, живший в конуре, вот он большую часть своей жизни просидел на цепи такого размера, только, естественно, не золотой.

      – Ты Виола? – густым басом спросило чудище.

      Я кивнула и попятилась.

      – Ну давай знакомиться, – прогудел «браток» и протянул мне пухлую ладонь, украшенную толстыми, сарделеобразными пальцами. На указательном и безымянном сверкали перстни.

      – Вован, – сообщил он.

      Я отступила на шаг.

      – Кто?

      – Вован, – повторил толстяк и радостно улыбнулся, – вообще-то, Владимир Семенович Кагарлицкий, но для близких друзей просто Вован.

      – Э… – забормотала я, – а я Вилка, просто Вилка.

      – Владимир, – донесся из кожаного салона дребезжащий старушечий голосок, – доколе мне тут сидеть?

      – Сейчас, мама, – ответил Вован и нырнул внутрь джипа.

      Я посмотрела на Куприна. Муж сделал вид, что поглощен выуживанием сигареты из пачки. Олегу явно не хотелось вступать в диалог со мной. Но от меня так легко не избавиться!

      – Это что? – прошипела я.

      Куприн закашлялся и тихо пробормотал:

      – Давай не сейчас!

      – Почему ты за рулем?

      – Потом.

      – Нанялся к этому Вовану шофером?

      – С ума сошла, – повысил тон супруг.

      – Тогда в чем дело?

      – Вован помочь попросил, он мой давний приятель, учились вместе.

      – Ты