Роман о Виолетте. Александр Дюма

была удивительной белизны и округлости; она могла бы заполнить знаменитое углубление в пепле Помпеев, запечатлевшее грудь рабыни Диомеда.

      Бутончик ее был ярко-красного, почти клубничного цвета, что совсем не свойственно брюнеткам. Я наклонился и бережно коснулся его губами. По коже пробежала дрожь, сосок затвердел. Откинь я сейчас простыни – Виолетта бы не проснулась.

      Лучше подожду, пока сама откроет глаза.

      Неудивительно, что она еще спала: в комнату не проникало ни одного луча света, и, проснувшись, она решила бы, что еще два часа ночи.

      Присев рядом, я взял ее за руку.

      При свете ночника я стал ее разглядывать. Кисть у Виолетты была маленькая, изящная, точно у испанки, с розовыми удлиненными ноготками, лишь на указательном пальце ноготь был испорчен из-за работы в швейной мастерской.

      И тут веки девочки разомкнулись и она открыла глаза – то ли просто настал миг пробуждения, то ли ей передалось тепло моей руки.

      – О! Вы здесь, как я рада! – воскликнула она. – Не будь вас рядом, я подумала бы, что это продолжение сна. Вы не покидали меня?

      – Я оставил вас на несколько долгих часов и вернулся, надеясь стать первым, кого вы увидите, открыв глаза.

      – И давно вы здесь?

      – Уже полчаса.

      – Надо было разбудить меня.

      – Я боялся нарушить ваш сон.

      – Вы даже не поцеловали меня.

      – Отчего же, ваша грудь обнажилась, и я запечатлел поцелуй на ее бутончике.

      – На котором из двух?

      – Вот на этом, левом.

      Она раскрылась и с очаровательным простодушием попыталась достать его кончиками собственных губ.

      – О, как досадно, самой мне не удается!

      – Зачем вам целовать его?

      – Чтобы мои губы оказались там, где побывали ваши.

      Она попыталась проделать это еще раз.

      – Не получается. Ну что ж, – она придвинула свою грудь к моему рту, – только что вы старались для себя, а теперь потрудитесь ради меня.

      – Ложитесь снова, – велел я.

      Она подчинилась, я склонился над ней, захватил кончик груди губами и стал ласкать его языком, подобно тому, как я проделал это вчера с ее зубками.

      Она вскрикнула от удовольствия.

      – О, как это прекрасно!

      – Не хуже вчерашнего поцелуя?

      – О, это было так давно, я уже о нем и не помню.

      – Начнем сначала?

      – Вы прекрасно понимаете, что я хочу этого, ведь вы сами сказали, что так поступают с теми, кого любят.

      – Но я еще не уверен, что влюблен в вас.

      – Зато я не сомневаюсь в своей любви; если вам не хочется – не целуйтесь, но сама я поцелую вас.

      И, как накануне, она припала губами к моему рту, только на этот раз ее язычок скользил по моим зубам.

      Я хотел было отстраниться, но не смог – так сильно она стиснула меня. Наше дыхание смешалось. Наконец она запрокинула голову и, закатив глаза, пробормотала, тая от восторга:

      – Как я тебя люблю!

      Этот