Записки с Марса и Венеры. Проза. Наталья Куракина

четвёртое марта.

      Утром Паша, как только все выходили на крыльцо, сказал Нине:

      «Если тебе нужно узнать время, набирай 100. Чтобы больше таких звонков не было, ясно?

      Она отвернулась от него. Потом сказала мне: «Вот теперь я сама убедилась в том, какой он. Пока сама не испытаю, никому не поверю.»

      …Через четыре года я услышу почти стопроцентно похожую фразу «Пока сама не увидишь своими глазами, никому не верь на слово. Мой тебе совет.» Слова принадлежали Паше. Он говорил их мне и до армии, и после возвращения.

      …После завтрака дали полчаса свободного времени. Мы пошли в гостиницу. Нина подошла к прилавку с сувенирами. Там стоял Паша, Я решила подойти. Едва оказалась там, как Нина что-то сказала о матрёшках и тут же купила.

      Тут Паша сказал: «У матери день рождения. Не знаю, что выбрать. Она у меня не любит духи. Она любит, когда дарят какой-нибудь сувенир».

      «А если ей подарить шкатулочку?»

      «Давай посмотрим».

      «Вон, смотри, там, где сова на верхней полке, – шкатулка. А вон там – ещё.»

      «Давай попросим посмотреть».

      Через много лет всё сложится так, что я, увлекаясь собиранием фигурок сов, подарю сову тому самому Вове Кинашу, который так запомнился мне в этой поездке.

      И он увезёт её далеко, за полторы тысячи километров…

      …Нина звонила Паше – просила подсказать, который час. Вот откуда «маленькая ссора».

      …Мы переходим от одного прилавка к другому, и он просит показать эту шкатулку. Она сделана в виде шестиугольника, с коричневым узором. Два рубля тридцать копеек.

      «Если бы она у тебя любила духи, можно было бы подарить вот эти»

      Я незаметно ушла от прилавка, когда подошла Нина.

      Зачем я стояла там? Из-за него.

      Нина потом говорила, что он спрашивал у неё о подарке, а когда она ушла, стал спрашивать совета у меня. Зачем я всё разбалтывала ей?

      «Наташа, ты не знаешь, нас развезут по магазинам?»

      «Я не знаю».

      «Нет, конечно. Этот тут Климов слухи распускает. Он у нас вообще такой…

      В антропологический всё-таки попали.

      Я считала его чуть ли не божеством. А задумывалась ли я о нём как о человеке? Не ищу в нём характер, а вижу только внешность. Может, выдумала разочарование в нём?

      Мы с Ниной отправились в аптеку. У входа стоял ОН, с мальчишками. Во мне всё пело. Он говорил со мной! Ему интересно моё мнение о подарке! Кинаш в аптеке – я не хочу на него смотреть. Скорей в автобус! Скорей увидеть его! Я веду себя ужасно. И знаю это за собой.

      «А ты поедешь в Кремль или в антропологию?»

      «А ты был в Кремле?»

      «Нет, не был. А ты была?»

      «Да».

      Он, которого я обожаю и который ничего не знает об этом, сейчас стоит рядом со мной и для него наш разговор не имеет никакого значения. А для меня! А для меня?

      …Возле ВГИКа были люди, мы остановились возле студии и Вова фотографировал нас-Нину, меня, Наташу и Ленку. А потом Ленка – нас с Володей.