Рахиль. Андрей Геласимов

на подоконник и закрыла форточку. Моя врачиха постоянно говорит – со сквозняками надо быть осторожней. Достала даже немного.

      Когда спускалась на пол, уронила фотографию на столе. Неудобно, блин, с таким пузом. Сначала думала – внуки, а когда подняла, оказалось – кошка. Вот вам здрасьте. На колу мочало, начинай сначала.

      Что-то еще было в этой считалке, но я никак не могла вспомнить. Что-то до кола и мочала.

      Неважно.

      Я сдвинула стекло в книжном шкафу и стала перебирать книги. Хоть бы одно знакомое слово. Сами-то понимают – чего написали? Неужели не бывает простой книжки с объяснением, как откачать человека с сердечным приступом? На что ему там давить и куда дышать, в какое отверстие. На занятиях по медицине, кажется, объясняли, но кто будет слушать их лекции?

      Так, а что это вы, интересно, тут делаете – говорит вдруг сзади меня чей-то голос. Я оборачиваюсь, а там эти шпильки. Озабоченные. И голубая седина. Паричок, разумеется.

      Вот так быстро вернулась.

      Я говорю – как что? Книги смотрю.

      Она уставилась на меня и говорит – какие книги?

      Я говорю – вот эти. Мне нужно.

      Она помолчала, а потом делает так немного странно рукой – а ну-ка, говорит, вон отсюда, как вы смеете.

      Я говорю – да пожалуйста. Только не надо на меня тут орать. Я в положении.

      И иду к двери. Но она стоит прямо у меня на дороге.

      Совсем обнаглели – мне говорит.

      Я отвечаю – ой, ой, ой.

      И не могу мимо нее пройти. Потому что она весь выход загородила. А я тоже большая теперь.

      Извините, говорю, но из-за вас мне не выйти. У меня живот. А у вас дверь почему-то широко не открывается. Наверное, за ней что-то стоит.

      Она делает шаг вперед, прикрывает за собой дверь, а там – теремок из зеленой ткани. И сбоку такое круглое отверстие.

      Она наклонилась, чтобы подвинуть его, а я говорю – ничего себе, это для кого красота такая?

      Она хмыкнула и отвечает – для моего кота. Чтобы возить к ветеринару.

      Я говорю – это не тот ли бурманский котик шоколадно-кремового окраса, который на фотографии? Очень славный.

      Она посмотрела на меня и подняла брови – а вы что, разве знаете о бурманских котах?

      Я говорю – конечно. У меня у самой такой же. То есть такая. Вашего как зовут?

      Она смотрит еще недоверчиво, но сама уже отвечает – Кристобаль Дюк Вондерфлер.

      Я говорю – а мою зовут Амирель Кристи. Хотели назвать Эмманюэль, но потом решили, что слишком чувственно.

      И мы начинаем с ней так мило беседовать. Умереть не жить – две йоркширские розы. Божий одуван на шпильках и раздувшийся василек.

      Не путать с василиском.

      Через десять минут эта Алла Альбертовна сообщает мне, что Люсе, скорее всего, нужен кот. Поэтому она и ходит профессору на постель. Сигнализирует. То есть не Люсе, а Амирель Кристи нужен кот. И котят можно поделить поровну. А если нечетное количество, то нам на одного больше.

      А вы как думали – говорит она. По сто, сто пятьдесят долларов.

      Я говорю –