Посмотри в глаза чудовищ. Михаил Успенский

двух словах: как?

      – А здорово! Гусар, наверное, сучкой прикинулся, все псы за ним помчались, а потом грызться начали, а охрана их растаскивать давай, водой, то-сё… Бдительность ослабили. Ну, тут и мы – помогли. Разняли, больше не грызутся!

      – Мой старикашка-ниндзя ещё не появился?

      – Здесь я, Степаныч, – сказал из дверей Коминт. – Мне люди нужны, детишек нести. Они не все ходить могут.

      – Возьми блядей. Лев, выделите двух своих ребят – на всякий пожарный. А я пока взгляну на наших аманатов[123]… Вы знаете, кто такие аманаты, Лев?

      – Я кандидат исторических наук! – обиделся Лёвка.

      – А чем же занимаетесь, помимо сражений?

      – Да так… депутатствую.

      Николай Степанович посмотрел на него с уважением.

      – Крепкий депутат нынче пошёл. Куда там булыгинской Думе… У меня тоже сын был историк. И тоже Лев[124].

      – Был?

      – Да. Умер недавно.

      – Своей смертью?

      – Да уж не чужой…

      – Что-то молодые часто помирать стали. Эх, времечко…

      Николай Степанович встал над лежащими мордой в ковёр аманатами. Носком сапога заставил крайнего в ряду перевернуться. Это был одесско-восточного вида молодой человек с тонкими усиками и щедрыми бланшами[125] по всей физиономии.

      – Дато, – с гордостью подсказал из-за спины Тигран.

      – Имя меня интересует менее всего, – сказал Николай Степанович.

      – Маму я твою мотал, – тускло заговорил Дато, – папу я твоего мотал…

      – Ну-ну, – поощрил его Николай Степанович. – Продолжайте.

      – Ты покойник, понял? Вы все покойники. А ну, пустите меня!.. – он сорвался на визг.

      – А мы и так все покойники, только в затянувшемся отпуске[126], – пожал плечами Николай Степанович. – У вас есть что добавить?

      – В эмвэдэ хочу звонить! – потребовал Дато.

      – Нэзалэжной Украины? – уточнил Николай Степанович. И, оборотясь к воинству, сказал с укором: – Я же велел пленных не брать…

      – Да вот, батько… произошло. Допросить, может, надо…

      – Где товар прячут? – поднял бровь Николай Степанович.

      – Как бы в том числе.

      – Вот уж нет, господа, – сказал Николай Степанович. – В этом деле я вам не помощник. А если у вас хватит смысла прислушаться к доброму совету, то вот он: не торгуйте во Храме.

      – Но, батько, ведь дело требует денег…

      – Так берите деньги. Но – не торгуйте. Я многое повидал и знаю, что говорю. Эй, Дато – или как там тебя? Сколько выложишь за свою шкурку?

      – Думаешь, я тебя покупать буду? – сказал Дато. – Я тебе кишки мотать буду, яйца резать буду, ты кушать их будешь… Двадцать тонн.

      – Скоки-скоки? – прыснул Лёвка. – А мы-то танк размахнулись купить…

      – Базар будет, если… – начал Дато, но тут сам, не дожидаясь приглашения, подал голос его сосед по ковру.

      – Да что вы от мальчишки хотите? Он здесь по найму. За слово не отвечает. Давайте поговорим, как

123

Аманат: здесь: (общекавк.) заложник во время войны.

124

Л. Н. Гумилёв (1912–1992), сын НСГ и А. А. Ахматовой, этнолог, историк, востоковед, поэт, писатель, переводчик. Автор пассионарной теории этногенеза, не получившей признания среди учёных историков и этнологов.

125

Здесь: синяк, фонарь (жарг.).

126

Парафраз цитаты из романа Э. М. Ремарка «Триумфальная арка» (1945): «Без любви человек не более чем мертвец в отпуске».