Посмотри в глаза чудовищ. Михаил Успенский

шорох гальки, и появился девятый: в военного образца крытой куртке и каскетке цвета маренго[86].

      – Ну, слава Богу, – сказал Лёвка. – Докладывай обстановку, лейтенант.

      – Чего докладывать! Пьют! – радостно сказал лейтенант. – Дато с Гвоздём уже в отключке, водилы на рулях спят, бляди скучают, и даже охрана потихоньку принимает. Я им в будку графин коньяка унес. Хороший коньяк, одесский, забористый. Валит с ног, как пулемёт.

      – А Барон?

      – Барон поёт – что ему. Поёт Барон. «Ай да кон авэла…»

      – Гвоздь в отключке? – с сомнением спросил Тигран.

      – Так он же на старые дрожжи льёт! – закричал лейтенант. – Он на старые дрожжи! Знаешь, как они вчера гудели!

      – Сколько охраны? – деловито спросил Лёвка.

      – Трое у Дато и столько же у Гвоздя. Полагается поровну. Давайте, парни, покажите татарве, хохлам да цыганам, кто в Крыму хозяин! Мы же люди официальные, нам нельзя…

      Этого Николай Степанович не вынес. «Тот?» – прошелестел он Коминту, и Коминт пожатием руки подтвердил: тот.

      – Ну, если уж вы официальные, – сказал он, подходя сзади к лже-менту поганому и накладывая длань на погон, – то я – сама Матильда Кшесинская[87].

      Все вскочили, но Коминт негромко сказал:

      – Не вздумайте стрельбу устраивать, козлы. Услышат.

      – Да мы с тобой и вручную… – начал кто-то, но Гусар сбил говорившего с ног и встал ему на плечи.

      – Спокойно, господа, – сказал Николай Степанович. – Из ваших разговоров я понял, что пришли мы сюда с одной целью. Заодно хочу вас предупредить, что этот вот субъект отнюдь не лейтенант Сермягин, как он себя называет, а глава службы безопасности УНА-УНСО[88] Константин Иванов, он же Котик Перехват. И в лагере сейчас не пьянка, как вам было солжено, а то, что в их кругах именуют «стрелкой», а в высших – «саммитом». Пьяных там нет, дураков тоже. Боюсь, что все дураки сидят здесь. Константин, потрудитесь осветить обстановку надлежащим образом, – движением руки он развернул голову «бэзпэчнику» так, чтобы тот встретился с ним глазами. Испуг и бессильная злость читались в этих глазах…

      И панически-напряжённым голосом Константин, подчиняясь чужой воле, начал выкладывать всё, как оно есть на самом деле. А на самом деле…

      – Нам ведь что нужно? – торопливо говорил Котик. – Нам нужно, чтобы вы там шум устроили, чтобы Дато на Гвоздя и Барона плохо подумал, а те на него, ясно? Чтобы не сговорились они, потому как сговорившиеся они нам не нужны. А так ничего плохого я же вам не хотел…

      – Не тронь пушку, – предупредил кого-то Коминт.

      – Достаточно? – спросил у Лёвки Николай Степанович.

      – А вам я с какой стати верить буду? – буркнул Лёвка. – Может, вы тоже…

      – Представленных доказательств мало? – поднял бровь Николай Степанович. – Кстати, кто вы, герои?

      – Мы – Фронт русского национального освобождения Крыма[89]. А вы кто такие?

      – А мы просто разыскиваем ребёнка, похищенного цыганами. Девочку держат здесь. Считайте, что мы из частной сыскной

86

Каскетка (устар.) – лёгкий мужской головной убор типа фуражки без тульи. Маренго – тёмно-серый с оттенком синего цвет, он же – «цвет тёмной морской волны».

87

Матильда Мария Кшесиньска (1872–1971), известнейшая русская балерина, заслуженная артистка Его Величества Императорских театров. Была любовницей цесаревича Николая Александровича, будущего императора Николая II, до его помолвки с принцессой Алисой Гессенской. В особняке Кшесинской после Февральской революции размещался штаб большевиков.

88

Украинская Народная Ассамблея – Украинская Национальная Солидарная Организация. Праворадикальная организация националистического толка. Ныне частично входит в «Правый сектор». Запрещена в Крыму и России. Особых успехов не добилась.

89

Вымышленная организация. Хотя кто знает…