Дно разума. Алексей Атеев

на него повнимательнее.

      Добрынин достал довольно большой кусок черного бархата, постелил его на стол, положил монету на бархат, извлек из ящика мощную лупу и включил лампу.

      – Так, – произнес он, разглядывая монету. – Очень интересно. Никогда такой не видел.

      – Это точно талер? – спросил Вова.

      – Похоже. Но какой-то он странный. Нет ни гербов, ни названия государства, где эта монета была выпущена. То, что год чеканки отсутствует, понятно. Были времена, когда его не ставили. Но вот отсутствие имени правителя, а тем более названия страны, наводит на определенные мысли. Может, это вовсе и не монета…

      – А что?

      – Какой-то талисман. И дырка говорит о том же.

      – А надписи? Какой это язык?

      – Скорее всего, латынь. Мне кажется, какие-то изречения. Но моих знаний, чтобы понять их, недостаточно, Нужен словарь, а у меня его нет.

      – Значит, это не талер, – удрученно произнес Вова. – А я думал…

      – То, что это не талер, еще ни о чем не говорит, – успокаивающе произнес Мартын Мартынович. – Возможно, эта штука не менее ценна, чем монета. Во всяком случае, я готов ее у тебя выменять.

      – А на что?

      – Ну, естественно, на другие монеты.

      – И что вы можете дать?

      – Тебе выбирать.

      Тут нужно отметить некоторую странность в поведении Добрынина. Никогда он не сообщал, тем более ребенку, о ценности интересующей его монеты, и уж тем более не предлагал выбирать замену самому.

      – А посмотреть можно? – с некоторой робостью спросил Вова.

      – Конечно! Сейчас я принесу.

      Старик поспешно удалился, а Вова разглядывал лежавшую на бархате монету.

      Талисман… Интересно, для чего он? Талисманы, кажется, должны приносить счастье. Может, не счастье, может, удачу? Хорошо бы, Добрынин дал за монету то, что он, Вова, пожелает…

      Мартын Мартынович вернулся с ящиком и грохнул его о столешницу. В ящике явственно зазвенело.

      – Что тебе показать? – спросил он у мальчика.

      – Настоящие талеры.

      – Пожалуйста.

      Он вытащил из ящика металлическую кассету, в которой под пластиной из плексигласа тускло поблескивали крупные, судя по их состоянию, много повидавшие на своем веку серебряные монеты. Вова взял лупу и стал разглядывать древние сокровища. Перед ним замелькали причудливые гербы, господа в рыцарских доспехах, какие-то великаны, держащие в руках вырванные с корнем деревья, скачущие лошади… Средневековье ворвалось в наш будничный век.

      – Вот эту покажите, пожалуйста.

      На монете был изображен стоящий рыцарь, державший в руках какие-то палки.

      – Бранденбург, – односложно сообщил Добрынин. – Талер. 1659 год.

      – Можно ее?

      Старик кивнул.

      На следующей монете, привлекшей внимание Вовы, присутствовал усатый господин весьма воинственной наружности. Вова молча ткнул в нее пальцем.

      – Валленштейн, – произнес старик. – Знаменитый полководец времен