Дно разума. Алексей Атеев

дырявая. Ведь тебе она нужна.

      – Мало ли… Все имеет свою цену. Щенок, надо думать, рублей двадцать стоит. И тебя вместе с ним из дома выгонят.

      – Не выгонят!

      – Ты сначала узнай: выгонят или не выгонят.

      – Ну хорошо. Не нужно собаку. А что же ты предложишь?

      – Давай так. Приходи завтра в школу пораньше. Сядем в классе и, пока никого нет, поменяемся.

      На том они и порешили.

      Весь вечер Наташа вертела монету перед глазами. Она разглядывала ее, нюхала и даже облизывала. Монета ничем не пахла, а на вкус еле заметно отдавала кислотой. Дошло до того, что Наташа закрылась в ванной, разделась догола и нацепила цацку. Ничего не произошло. Едва наметившиеся грудки больше почему-то не стали. В конце концов монета ей надоела.

      «Что, интересно, Пушкарев за нее предложит? – размышляла девочка. – Дрянь какую-нибудь, наверное… Вот если бы…» В том, что Наташа подразумевала под «если бы», она и себе самой признаться стеснялась.

      На следующее утро она пришла в школу очень рано. По коридорам с сонными лицами болтались редкие ученики. Наташа осторожно, словно собиралась сделать что-то неприличное, прокралась в класс, села на последнюю парту и стала ждать.

      Прошло совсем немного времени, дверь скрипнула, и на пороге возник Пушкарев. Увидев ждущую Наташу, он подбежал к парте, уселся рядом, повернув к ней раскрасневшееся лицо (похоже, он бежал), и спросил:

      – Принесла?

      – Само собой, – отозвалась девочка и достала из портфеля заветный кругляш.

      Вова снова осмотрел монету, точно с ней за ночь могло что-то случиться.

      – Норма, – веско произнес он. – Порядок.

      – И что же ты дашь? – поинтересовалась Наташа.

      – А вот что! – И он достал из папки небольшую, ярко раскрашенную картонную коробочку, на которой крупными буквами было написано «Fruit Gum».

      – Это что же такое? – удивленно спросила Наташа.

      – Американская жевательная резинка, – таинственным голосом сообщил Вова.

      – Для чего она?

      – Жевать. На вкус – как конфета. Только жевать можно долго.

      – Полчаса?

      – Ха! Полчаса, – засмеялся мальчик. – А целый день не хочешь?! А то и больше. И два дня можно, и три…

      – Конфеты в магазине продаются, – с фальшивым равнодушием сказала Наташа.

      – В магазине! Какие там конфеты?! Подушечки или драже лимонное.

      – Леденцы еще…

      – От леденцов зубы болят. А это американская жевательная резинка! Американская! Понимаешь?!

      – Дай попробовать!

      – Ну ты даешь! Попробовать! Это же невероятная редкость. Другой такой пачки, надо думать, в нашем городе и нету.

      – А ты где взял?

      – Маме в Москве один дипломат подарил. Из самой Америки привез. А она мне – на день рождения. Но я только одну пластинку сжевал.

      – А всего их сколько?

      – Пять.

      – Ну хоть достань посмотреть.

      Пушкарев извлек из пачки пластинку, завернутую в серебряную фольгу, и поднес к носу Наташи. Пахнуло чем-то сладко-фруктовым.

      – Ну как? – спросил мальчик.

      И Наташа решилась.

      – Хорошо,