Дно разума. Алексей Атеев

Та немедленно влепила мальчику затрещину.

      – Самсонова… Безухов… Чем это вы заняты? – возвысила голос учительница.

      – А чего он лезет, – плаксиво произнесла Наташа.

      – Безухов, в чем дело?

      – Я только хотел посмотреть…

      – На что посмотреть?

      Славик ткнул пальцем в монету.

      – Самсонова, что это ты нацепила?

      – Украшение, – отозвалась Наташа.

      – Украшение?! Ну-ка, дай взглянуть.

      Девочка сняла монету и протянула ее учительнице. Та бегло глянула на цацку, покрутила ее в пальцах, потом вернула Наташе.

      – Спрячь, и чтобы больше я эту дрянь у тебя на шее не видела. Ты что, собака? Это собакам вешают подобные бляхи.

      Класс засмеялся. Наташа обиделась на насмешку, но свою обиду до времени удержала при себе.

      – Все, кончили! Ты, Самсонова, кстати, написала диктант на тройку. И вот что мне интересно. У тебя и у Безухова одни и те же ошибки. Кто у кого списывал? Признавайтесь!

      На перемене к Наташе подошел Вова Пушкарев, мальчик, пользовавшийся в классе репутацией очень умного и чрезвычайно много знающего человека. Обычно он не снисходил до такой мелочи, как Самсонова, да и вообще с девчонками не общался. Однако на этот раз нарушил собственные правила. Дело в том, что Пушкарев постоянно что-то собирал, или, как он выражался, коллекционировал. А коллекционировал он очень многое. Во-первых, марки. Это было основным увлечением. Но, кроме знаков почтовой оплаты, шустрый ребенок собирал значки, спичечные этикетки, форменные пуговицы, а вот теперь добрался и до монет. Их он начал собирать недавно, однако в его коллекции, кроме алюминиевой мелочи стран народной демократии, разных там Польш, Чехословакий и ГДР, имелся американский цент, английский пенс и шведская крона. Присутствовали и медяки царствования последнего императора, а кроме них, и почерневший дырявый полтинник с профилем Николая Второго. Но подлинной гордостью нумизматической коллекции Вовы Пушкарева являлся громадный медный екатерининский пятак.

      Монету, висевшую на шее Наташи, он видел только издали, но она чрезвычайно заинтересовала его.

      – Наташа, покажи, пожалуйста, – попросил он весьма вежливо.

      Девочка взглянула на чистенького упитанного блондинчика в аккуратном костюмчике. Вова давно нравился ей. Однако держался он гордо и отчужденно, на девочек вовсе не смотрел. Теперь же, когда Пушкарев сам подошел к ней, Наташа почувствовала на себе завистливые взгляды подружек, в первую очередь Светки-змеюки. Наташа немного подумала, потом полезла в портфель, достала монету и протянула ее Вове.

      – А мне так не дала! – заорал Славик и в сердцах выскочил из класса.

      – Дырявая, – недовольно произнес Вова, разглядывая монету.

      Наташа пожала плечами.

      – Можно я ее поизучаю, а в следующую перемену верну тебе?

      – Пожалуйста.

      – Робя! Жаба разбилась! – заорал вернувшийся Славик, с грохотом распахнув дверь класса.

      Жабой звали учительницу русского языка и литературы, которая только что вела урок в их пятом классе.

      – Как