Дно разума. Алексей Атеев

станицы, особенно представительницы женской части ее населения, стали нянечками, санитарками, а некоторые и сестрами. Больница поддержала умирающий поселок, вдохнула в него новую жизнь, пускай и «с сумасшедшинкой», но все-таки жизнь.

      В пятидесятые годы в Старой Железке случилось «чудо». Неподалеку от поселка забил святой ключ. В степи, особенно возле реки, встречалось довольно много родников, но этот ключ появился в таком месте, где отродясь не имелось выходов подземных вод. К тому же возле святого ключа была обнаружена старая, почерневшая икона Богородицы. К источнику потянулся народ, в основном пожилые люди. Прошел слух: мол, вода в нем чудотворная. Кого-то она излечила от артрита, кому-то помогла при мочекаменной болезни. Верующие, и не только из поселка, но и из Соцгорода, приезжали к источнику, молились возле него, набирали воду в разные емкости вплоть до ведер и растаскивали по окрестностям. В довершение событий, настоятель в ту пору единственной городской церкви, отец Иоанн, примчался к источнику и освятил его. А это уже в глазах городского руководства стало чрезвычайным происшествием. Возле источника на скорую руку воздвигли крошечную часовенку, в которой водрузили найденную икону. И снова имело место чудо. Из глаз Пресвятой Девы вдруг покатились натуральные слезы, но не водяные, а из пахучего мира.

      Однако, прежде чем начать репрессии, «компетентные органы» подключили к расследованию всех этих сверхъестественных явлений науку, а именно упоминавшегося выше товарища Севастьянова, тогда совсем еще молодого аспиранта. Очень скоро в местной газете «Соцгородской рабочий» был опубликован фельетон за подписью «Скородило» под названием «В ожидании «чудес», в котором высмеивалось происходящее возле «святого» источника. Следом появилась уже научно-популярная статья непосредственно Севастьянова, растолковывавшего населению, почему вдруг, ни с того ни с сего, в степи забил ключ и откуда на иконе взялись слезы. Ключ явился результатом прошедшего в окрестностях Старой Железки сильного ливня, а слезоточивость иконы произошла из-за микроскопических полостей в старом дереве, куда с помощью обычного шприца было закачано миро. Все оказалось очень просто. «Доверчивые граждане стали жертвами самого обычного жульничества, которое процветает в недрах православной церкви» – такими словами заканчивалась статья.

      Результатом газетных выступлений явилось лишение отца Иоанна священнического сана; источник скоренько засыпали, пригнав несколько самосвалов с землей; а в отделе пропаганды и агитации горкома КПСС прошло совещание под названием «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения в городе». Сергей Александрович вскоре стал кандидатом наук, а храм закрыли ввиду отсутствия настоятеля.

      С тех пор прошло много лет, однако Сергей Александрович Севастьянов так и остался главным борцом с религиозным мракобесием в Соцгороде. Он, например, разоблачил юродивую Марфушу, известную своими прорицаниями.