Солнце на антресолях. Наталия Терентьева

скажу попозже, когда отступать уже будет некуда, когда я поступлю.

      Но я чувствую в себе потенциал. Я же сразу поняла: если открытка подписана «Орлофф», то дядя остался прежним, перебежчиком, зарабатывающим деньги на том, что ругает страну, где родился и где жили его предки. А если – «дядя Коля», то он поменялся. Вернулся или тоскует и хочет вернуться.

      – Я не права, доченька, не права… – Мама собрала все фотографии в пакет и прижала его к себе. – Надо говорить правду детям…

      – Никогда не поздно начать, мам!..

      – Да, да… – Мама рассеянно кивнула. – А что ты так рано пришла? Замерзла?

      – Да. Холодно очень было в зоопарке. И обезьяны смеялись над папой. Он расстроился.

      – В смысле? – Мама с ужасом смотрела на меня. – Что ты имеешь в виду? Как это – смеялись? Папа такой смешной?

      – А ты не замечала? – пожала я плечами.

      – Сашенька… ты… поссорилась с папой?

      – А что? Что-то изменится? Он перестанет меня кормить, давать деньги?

      Мама сжала губы.

      – Я не знаю, как тебя остановить. Ты стала… циничной и злой. Я тебя не такой воспитывала.

      – Откажись от меня, – пожала я плечами. – Выбрось на улицу.

      У мамы дрогнули губы.

      – Мам… Ну что ты! Все хорошо. Просто… Джонни упал… Ну и там… Глебушка на всех языках разговаривал… Папа агитировал меня против России. А я этого не люблю, ты знаешь, мам. Я – ультра-левая.

      – Знаю, – грустно кивнула мама. – А я – за добро, за людей. Я не выбираю… левый, правый…

      – Так не получится, мам. Ты себя обманываешь. Ты не выбираешь. А они выбрали. И смотрят на тебя, как на… – Я вовремя остановилась, успела.

      – Как на кого, Сашенька?

      – Как на инопланетянку, мам.

      Не зря же я собираюсь в Академию ФСБ. Ведь можно найти слова, чтобы вроде и сказать и – ничего толком не сказать. Есть такой прием, которым умеют пользоваться хорошие дипломаты – чтобы умно отвечать, даже на самые каверзные и неожиданные вопросы, не нужно поддаваться на тон собеседника. Всегда нужно сохранять свою собственную тональность – как в музыке, не переходить в ту тональность, где тебе петь неудобно – слишком высоко или слишком низко, ноты не берутся. Не нужно отвечать на прямо поставленный вопрос. Это же не иностранный язык!

      «Знаете ли вы, сколько в Москве бездомных кошек?»

      «Да, знаю. В Москве бездомных кошек около тридцати тысяч…» – так не нужно отвечать. Тебя спрашивают про кошек, а ты отвечай, что очень полезно бегать по утрам. Вот будешь бегать, и сердце стучать будет ровнее, сон будет глубже.

      Растерянный оппонент спросит – при чем же здесь кошки?

      Отвечай – если у человека глубокий сон и здоровое сердце, то он гораздо больше пользы может принести своей стране, в том числе кошкам. Да и самому веселее и проще жить будет. Если в этот момент оппонент взорвется – туда ему и дорога. Зачем было задавать каверзные вопросы?

      С мамой поговорить не удалось. Но