Солнце на антресолях. Наталия Терентьева

переживай! – Мама солнечно улыбнулась. – Когда-нибудь Козочкина все поймет. Обернется назад и поймет, что никто лучше меня к ней не относился. Может, и так будет.

      Я недоверчиво посмотрела на маму. Она не такая наивная, какой кажется иногда.

      – Зачем тебе это?

      – Я по-другому не могу, прости, Сашенька.

      – Ладно, да что я… Мам… расскажи мне, пожалуйста. Во-первых, кто это? – Я пододвинула ей фотографию, где мой дедушка сидел с человеком, явно на него похожим. – И во-вторых, что там было, в этом походе, куда вы с папой вместе ходили?

      Мама очень встревоженно посмотрела на первую фотографию и, лишь взглянув на вторую, опустилась на стул.

      – Да, я знала. Знала, что когда-то придется тебе рассказывать… Сашенька… – Мама начала плакать, подошла ко мне, обняла, потом опять отсела, попыталась собраться, не получилось, она стала плакать дальше.

      Я подождала немного. Мне было ужасно жалко маму. Но я не понимала, отчего она плачет.

      – Там кто-то умер, в том походе? Почему ты не хочешь мне говорить? Что-то страшное случилось? Кто-то погиб?

      Мама подняла на меня глаза. «Как я тебе это скажу?» – говорили мамины глаза, я это отчетливо видела.

      Что же такое страшное, невероятное произошло тогда, что заставило маму расплакаться с пол-оборота, и она ни слова, ни полслова не может мне сказать?

      – Ну ведь в этом походе ты была с папой?

      Мама помотала головой. Потом кивнула. Глубоко вздохнула. Собрала рассыпанные фотографии в ровную кучку, одним движением рассыпала их, снова собрала.

      – Ну то есть… – начала мама и замолчала. – Мы не вместе ходили…

      – Ты там с ним познакомилась?

      Мама снова молча кивнула.

      – И …?

      Мама умоляюще подняла на меня глаза. И опустила их, так ни слова не сказав.

      Ну что мне, пытать ее было? У меня фамилия папы, мама – Орловская, я – Веленина. Папа с мамой жили вместе очень недолго, как я понимаю, фотографий свадьбы я никогда не видела, но не у всех же они есть… Дедушка с бабушкой погибли еще до моего рождения (кто мог маме свадьбу организовать?), про папиных родителей я немного знаю, они живут не в Москве.

      – Ничего не скажешь?

      Мама отрицательно покрутила головой.

      Если бы это была моя подружка, я бы сказала: «Трусость!» Но маму мне было безумно жалко, я уже пожалела, что завела разговор.

      – Убери, пожалуйста, все это, – попросила мама.

      – Хорошо. Хотя бы о дедушкином брате расскажи. Он жив?

      Мама неуверенно покачала головой.

      – Да… или нет…

      – Почему мы с ним не общаемся?

      – Потому что мой папа с ним не общался.

      – Почему? Поссорились?

      – Он… дядя Коля был… Ты не поймешь…

      – Террористом? – хотела пошутить я, но не получилось.

      Мама серьезно посмотрела на меня.

      – Вы – ужасно глупое поколение. Ничего не понимаете.

      – Ненавижу, когда ты меня называешь на «вы», объединяя с некими мифическими ровесниками. Все