Убийство на улице Дюма. Мэри Лу Лонгворт

возле камина и села. Обновив свой сельский дом в Пертюи, чета Поликов сохранила только несущие стены, а первый этаж сделала как можно более открытым. Много внимания уделили большой современной кухне с камином, с двух сторон от которого стояли два больших кресла. Родители Бруно, приехав первый раз после ремонта, обходили дом, не веря своим глазам.

      «Оригинально!» – бурчала старшая мадам Полик, проводя рукой по ящикам нержавеющей стали и металлу рабочих поверхностей. Она предпочитала дуб.

      – В начале ноября полезно дополнительно окучить лозы. Защищает от морозов, – ответила Элен, глянув на дочь. Растирая себе ноги, она продолжала говорить, переведя взгляд на мужа: – Но с этими дождями… мы пошли работать в погреб, расставлять вино для розлива. Оливер, кажется, поругался с женой: молчал как рыба. А я, хотя этим делом занимаюсь уже лет двадцать, никогда не привыкну к такой холодной-холодной-холодной сырости винного погреба.

      – Ну, если повезет, сможешь окучить их на следующей неделе, – произнес Полик. – Дожди уже кончатся, а морозы еще не начнутся.

      – Надеюсь, ты прав, – улыбнулась Элен. – Но Оливер все равно в полной панике.

      – Это у Оливера Боннара любимое состояние. Оно позволяет ему не общаться с женой. У тебя, если шире посмотреть, отличный работодатель. Позволяет тебе делать все, что ты хочешь, и ставить на бутылках свою фамилию. В основном владельцы винных ферм слишком для этого глупы и упрямы.

      – Ты прав, – согласилась Элен. – Но мне хотелось бы когда-нибудь завести свою ферму.

      Бруно Полик улыбнулся и накрыл колени жены шерстяным одеяльцем. Учитывая его жалованье полицейского и цены на землю в Провансе, мечта жены стать самой себе хозяйкой была безнадежна.

      – Может, и не в Провансе, – добавила Элен, улыбнувшись. – Что-нибудь подешевле. В Чили, например? – Она поежилась и натянула одеяло повыше. – Бруно, не подбросишь еще полено?

      Он кивнул и направился к задней двери, и тут у него зазвонил телефон.

      – Полик слушает.

      – Простите, господин комиссар, что беспокою вас в субботу, – произнес собеседник.

      – Все в порядке, Ален. Что случилось?

      – В университете убили профессора, – ответил Ален Фламан, один из любимых агентов комиссара.

      Полик вышел из кухни и взбежал по лестнице в небольшой кабинет.

      – Что известно? – спросил он, плотно закрывая за собой дверь.

      – Профессора Мута нашла утром уборщица. Сначала она решила, что у мужчины сердечный приступ, но присмотрелась и увидела, что у него проломлен висок. Когда прибыла «Скорая» и санитары увидели тело, они тут же позвонили в полицию. Я постарался побыстрее оказаться на месте. Профессора ударили по голове.

      – Понятно, спасибо. Выезжаю. Вы еще там?

      – Да. Это один из гуманитарных корпусов, сто двадцать четыре по улице Жюля Дюма. Четвертый этаж. Вы там увидите полицейских, мы оцепили все здание.

      – Тогда ждите меня. Я буду через тридцать минут.

      Лея внизу демонстративно вздохнула и с размаху хлопнула карандашом по столу.

      – Лея! – одернула ее сидевшая