Коробка феникса. Тимофей Гаврилов

и притянул обратно.

      – Слышь, это, либо быстро отдаешь баблосы и целёхонький возвращаешься под свою лавку, ли…

      Его перебил второй:

      – Либо, сука, кровью харкать будешь, понял?

      Бедняга вырвал свой капюшон.

      – Есть же еще один вариант: мы поделим деньги поровну…

      Сильная рука стиснула его горло.

      – Слышь ты, дипломат хренов, деньги отдал, или мы, в процессе естественного отбора, заберем и твою сраную жизнь!

      Его напарник загоготал:

      – Ну ты и сказанул «естественный отбор»! Аха-ха-ха, черт!

      В нашем герое вдруг резко проснулся не привычный для него инстинкт самосохранения. Голодный организм, начхав на все чувства и эмоции приказал – «Беги!». Сильно ударив вора и толкнув его напарника он бросился бежать. У него была фора в пять секунд. Через метров шестьдесят они настигли его. Блестнул метал и наш герой с криком рухнул на наждачку асфальта. Кулаки выбивали из него слёзы, мольбы и под конец мучительный стон. Один уже успокоился и встал, но второй продолжал яростно молотить кулаками.

      – Харе! – Стоявший схватил за своего напарника за плечи.– Там кто-то идет!

      Оба резко насторожились. Действительно, где-то недалеко послышались звонкие шаги.

      – Хватай деньги и погнали!

      Нашего бедного героя перевернули на спину и стали рыскать по карманам.

      – Сука! Где они?!

      – Нашел! Все, погнали, погнали!

      Он лежал в кустах, полу-мертвый, истекающий остывающей кровью. Шаги приближались, и, наконец на лицо бедняги упала тень и бархатный голос с испугом, воскликнул:

      – О боже! Как они вас! Черт, это все я виноват! Вот я дурак!

      Знакомый незнакомец попытался поднять бедолагу, но тот запротестовал.

      – Я… Я хочу, присоединиться к ним, к ней, к моей Анюте… Я больше не хочу оставаться в этом мире…

      Знакомый незнакомец присел рядом и положив ледяную руку, по жилам которой текли льды арктики, ему на лоб устало и тоскливо вздохнул.

      Нашего героя пронзила слабая боль. Она прошла от пяток до головы и остановилась в затылке.

      – Боже!

      Его глаза тупо уставились на небо, с которого тихо шелестя, начал сыпаться снег. Он умер за минуту до зимы и, к сожалению, не смог увидеть начинающийся снегопад, который вскоре превратился в метель. Метель столь красивую, что я и не берусь расхваливать её, ведь мы все и так знаем красоту декабрьских метелей. Не так ли?»

      Я захлопнул книгу. То ли это мне стало так плохо от рассказа, то ли температура опять поднялась. Я положил книгу на стол и рухнул в постель. Дурнота занавесом закрывала мой разум от меня самого. Реальность становилась плоской, бесцветной, нереальной. Я видел свои руки, и они казались мне чужими. Я закрыл глаза. Сцены убийства, бархатный голос, луна, сказочный лес и огонь. Огонь. Огонь… Голова разрывалась. Я открыл глаза и понял, что мой дом охвачен пламенем. Не помня себя от ужаса, я бросился вон из комнаты и полетел вниз по лестнице.