Цветы на нашем пепле. Юлий Буркин

У Ливьен перехватило дыхание. Но примерно в метре от вершины языков пламени бабочки отпустили друг друга и, взмыв вверх, полетели к своему дереву. Зрители загомонили, но тут же притихли: следующая пара уже порхала возле вождя.

      Много раз повторялась одна и та же процедура. Вождь называл имя и к нему подлетал жених с одной или несколькими невестами. Брачующиеся выслушивали наставления и, совершив ритуальное падение к Костру, возвращались на свое место.

      – Как он может упомнить их всех, да еще и подробности их жизни? – поразилась Ливьен.

      – Не помнит, – пояснил Рамбай. – Советуется со жрецами, и они говорят ему все, что знают.

      – Где они? – не поняла Ливьен.

      – Они держат носилки. А слова передают по нитям.

      Это было невероятно, но не верить Ливьен не имела никаких оснований. Возможно, дикари владеют каким-то особым языком, передающимся подрагиваниями нити?

      Уже несколько десятков самцов представили вождю своих избранниц. И вот очередная пара падает вниз… Но что это?! Они не отпустили руки друг друга и упали прямо в огонь!

      Толпа взревела. Ливьен в ужасе закрыла лицо руками.

      – Вождь сказал, что не дает им права быть мужем и женой, – спокойно сказал Рамбай. – Самка была неправильная, и у нее могли быть неправильные личинки.

      Искусственный отбор, вот что это такое, – догадалась Ливьен, – уничтожение генетических отклонений.

      – И он приказал им умереть?

      – Нет. Они могли бы отказаться друг от друга и разлететься в разные стороны. Но они не захотели этого.

      – Почему?

      – Одиночество для самки – позор.

      Как это страшно и красиво.

      – Быть одной – позор? – уточнила Ливьен.

      – Да, если тебя уже пытались взять в жены.

      Закусив губу, она покачала головой. Потом спросила:

      – Но почему она не убила себя одна?

      Рамбай посмотрел на нее, словно жалея. Как смотрят на тяжело больных.

      – Как он мог жить без нее, если он ее выбрал?

      С момента гибели несчастных влюбленных еще несколько самцов получили разрешение на брак. Но Ливьен все никак не могла смириться с увиденным.

      – И он что, не знал, что она «неправильная»?

      – Знал. Но не всем неправильным отказывают в браке. Это определяют жрецы. Он надеялся.

      Три бабочки – самец и две самки – взявшись за руки, рухнули в Костер. Ливьен не стала уточнять причину этого поступка. Но Рамбай сам шепнул ей объяснение:

      – Неправильный был самец. Он отпускал их, но они не захотели позора.

      «Какая дикость, – подумала Ливьен, понимая теперь, почему урании называют себя „эйни-али“ – „дети любви“. – Какая прекрасная дикость!»

      Примерно через час вождь произнес:

      – Рамбай.

      Кивнув Ливьен, тот устремился к центру. Она с замиранием сердца последовала за ним. А если разрешения не будет? Неужели и она по своей воле сожжет себя?

      Вождь говорил. Рамбай отвечал. Вождь говорил снова. До сих пор Ливьен видела только два исхода: разрешение на