Записки русской американки. Семейные хроники и случайные встречи. Ольга Матич

безуспешную оборону города от Петлюры белыми юнкерами, брошенными командиром, описанную в «Белой гвардии» Булгакова. В этом бою был убит старший сын В. В. Шульгина.

      Самостоятельный статус украинского языка был основным национальным вопросом во второй половине XIX века. В. В. Шульгин цитирует своего двоюродного племянника именно на эту тему из его французской статьи «La volonté du people» («Воля народа»):

      Национальная и чисто лингвистическая проблемы имеют, так сказать, весьма относительные законы: «Платт-Дейтш» и «Г(Х)ох-Дейтш» не различаются между собою больше, чем голландский язык отличается от классического немецкого. И, однако, никто не будет считать эти два немецких наречия как два самостоятельных языка и не будет утверждать, что север и юг Германии населены двумя различными национальностями. Наоборот, кто осмелится отрицать, что голландцы имеют самостоятельный язык и что народ, который говорит на этом языке, составляет отдельную нацию. Таким образом, все зависит от исторических условий, от степени развития языка, от значительности литературы и, с точки зрения чисто национальной, от воли самого народа. Еще Эрнест Ренан выдвинул это субъективное, «волонтеристическое» определение нации. ‹…› Одну вещь надо хорошо запомнить: Украина желает быть независимой, и в этом основном вопросе она не уступит никогда никому[136].

      Чтение статьи В. В. («Украинствующие и мы») и цитаты из Александра Николаевича мне многое объяснило, а именно значение национальной идентичности на Украине перед революцией: как пишет «украинский» Шульгин, она имела «волюнтеристское значение», то есть киевляне и другие жители юго-запада избирали свою идентичность – украинскую, русскую или еще какую-нибудь. Этот вопрос возник отчасти в результате желания отличить себя от поляков, имевших огромное влияние на юго-западе, в особенности в первой половине XIX века. Что касается языка: те, кто избирал русскую идентичность, называли украинский язык «малороссийским наречием»[137]. При этом многие представители интеллигенции, вроде моего прадеда, считали себя малороссийскими патриотами, утверждая, что Россия зародилась в Киеве, «матери городов русских».

      Так, моя ветвь Шульгиных избрала русскую, а ветвь брата Виталия Яковлевича – украинскую самоидентификацию. Их решения привели к семейному расколу, так что у нас дома последние вообще не упоминались, несмотря на то что их влияние в Киеве и затем в эмиграции имел не меньший авторитет, чем «наши», правда в разных «этнических» и «политических» сферах[138].

* * *

      В 2011 году на Волошинской конференции в Коктебеле меня разыскал Виктор Артемович Шевченко, увидев в программе, что некто по фамилии Матич читает доклад, в котором упоминается В. В. Шульгин. Познакомились мы уже в Киеве, где он меня с моей дочкой водил по шульгинским местам, которые он прекрасно знал. Оказалось, что Виктор Шевченко работает экскурсоводом и даже водит шульгинскую экскурсию (русских и, скорее всего, украинских Шульгиных) по Киеву, представляя

136

Шульгин В. В. Украинствующие и мы. Белград, 1939. Эта брошюра была написана в эмиграции перед войной.

137

Когда во второй половине XIX века возник вопрос о варианте украинского как основе литературного языка, племянник прадеда, Яков Николаевич, выступал против галичанского варианта, что отражало деление Украины на западный и восточный районы.

138

В результате украинско-российской вражды последние происшествия в Восточной Украине, как известно, привели к братоубийственной войне, в которой виноваты и те и другие, а также политика США. Получается, что американское правительство забыло о Карибском кризисе (1962), когда Хрущев стал размещать ядерные ракеты на Кубе, а Кеннеди ввел ее морскую блокаду, потребовав, чтобы Советский Союз немедленно убрал ракеты. После компромисса, в котором США отказались от дальнейших попыток вторжения на Кубу, это было осуществлено, предотвратив таким образом ядерную войну. Окружение США советским оружием – что-то вроде «кубинофикации» – напоминает «натофикацию» России, последним примером которой и был план (безуспешный) Украины войти в НАТО. Пусть США и не имеют военных намерений по отношению к России, а, скорее, желают внедрить в соседние государства более демократические и менее коррумпированные политические и общественные практики.