Белый китель. Аркадий Застырец

что этого хочу —

      Бессмысленны мои приобретенья, —

      А потому, что так себя учу

      Азам и мастерству пренебреженья.

      Теперь мой ход. И я почти готов

      Оставить мир предметов и желаний,

      Как лев, содрав питательный покров,

      Гиенам оставляет остов ланий.

      Место

      Зачем-то я в июне вспоминаю

      О ноябре, безмолвном и глухом

      Когда меня – зачем, опять не знаю —

      На целый день свезли в казённый дом.

      Троллейбусом в предутреннюю темень,

      В какой-то стародавний детский сад,

      И я не вижу смысла в этой теме,

      Не вписанной в покойный жизни ряд.

      Не вижу, но мучительно пытаюсь

      Хоть что-нибудь, хоть искру разглядеть…

      Вот я в фанерный шкафчик раздеваюсь,

      Вот снег идёт, стараясь не шуметь,

      Вот рисовая каша, тошнотворной

      Громадой на тарелке разлеглась —

      И я хворобой приторно-притворной

      Её с моих долой желаю глаз…

      Вот лестница, зеркальные перила.

      Куда она? В какую высь ведёт,

      Закутанная в сурик и белила?

      С трудом преодолев один пролёт,

      Гляжу – в тени лепнины потолочной

      И штор, бордовых, точно винегрет,

      Нет никого – лишь в золото-барочной

      Фальшивой раме – Ленина портрет.

      Мне кажется, что времени потоки

      Застыли там в кошмаре и тепле,

      Как все мои грядущие уроки —

      На холодом расписанном стекле.

      Полвека

      Полвека – и в дальние страны

      Как будто меня занесло…

      Бывало, подъемные краны,

      Как цапли, стучали в стекло,

      И, строя великое в малом

      От вечности на волосок,

      В средину двора самосвалом

      Речной завозили песок.

      За играми – ссоры и драки

      Там были, любовь и вражда,

      Из внешнего мира собаки,

      Ища, залетали туда.

      На сливочно-круглой верёвке

      Там простыни сохли в жару,

      Из форточек запах готовки

      Заботливо шёл поутру;

      В межствольном июня с июлем

      Натянут был тощий гамак,

      И серым прожорливым гулям

      Крошили мы хлеб натощак.

      Водою священного Ганга,

      Горбатый, как сказочный гном,

      Там дворник из чёрного шланга

      Окатывал клумбу и дом.

      Твердили мне свыше: – Готовься

      Прилежно к тому и сему!

      Но времени не было вовсе

      Взросленью дано моему.

      Поскольку отправлено было

      Всё время в полуденный пруд,

      Где лилий зелёная жила

      И стаями рыбы снуют,

      Где дрожью застыли стрекозы

      В подсолнечной ряби сквозной

      И мыслей тревожных занозы

      Не лезут под воду за мной.

      Математика

      Математика, математика,

      Моему